Ицхак Стрешинский

Малоизвестные статьи Жаботинского

29 тамуза (в этом году 1 августа – И.С.) исполняется 68 лет со дня смерти Владимира (Зеэва) Жаботинского, выдающегося сионистского деятеля, писателя и публициста. На суд читателя выносится малоизвестный материал о некоторых аспектах политической борьбы двадцатых-тридцатых годов прошлого века вместе с фрагментами из двух публицистических статей Жаботинского, опубликованных в те годы на русском языке, в которых нашла отражение эта политическая борьба, и которые, безусловно, могут представлять интерес и для современного читателя.

Текст статей взят из еженедельника "Рассвет" (1932-33 гг.) и приведен в соответствие с современной русской орфографией. Стоит отметить, что в статьях есть ряд слов, с которыми современный читатель мало знаком, или такие, чей смысл со временем изменился и может быть неверно понят. Среди них такие как: гакенкрейц (свастика), классенкампф (классовая борьба), колонизация (заселение и освоение Эрец-Исраэль), колонисты (поселенцы) и колония (поселение), палестинцы (евреи, жители ишува, т.е. подмандатной Палестины).

В 1923 году Зеэв Жаботинский вышел из Правления Сионистской организации из-за несогласия с линией Хаима Вейцмана. К тому времени английское правительство начало проводить политику ограничения прав евреев на репатриацию в Эрец-Исраэль, продемонстрировало свою неспособность обеспечить защиту евреев во время организованных арабами погромов 1920 и 1921 годов и резко изменило курс, перейдя на проарабские позиции, поправ при этом свои обязательства по мандату Лиги Наций: было отторгнутопочти 80% территории, предназначенной для еврейского национального очага, к востоку от Иордана. Жаботинский требовал от сионистского руководства проведения твердой линии по отношению к Англии и к администрации Верховного комиссара Герберта Сэмюэла – еврея, который проводил политику, подрывавшую сионистские начинания. Когда его требования были отвергнуты, Жаботинский оставил Правление Сионистской организации и занялся литературно-издательской деятельностью, в частности, подготовил к изданию первый географический атлас мира на иврите.

В июле 1923 года Жаботинский стал членом редколлегии и постоянным сотрудником издававшегося в Берлине еженедельника на русском языке – "Рассвет". "Рассвет" выходил в качестве еженедельного печатного органа Сионистской организации России с января 1907 года, и Жаботинский был одним из его авторов. После прихода к власти большевиков, "Рассвет" был закрыт в сентябре 1918 года, а с апреля 1922 года вновь стал выходить в Берлине в кругах евреев, эмигрировавших из России. С декабря 1924 года "Рассвет" выходил в Париже. Его редактором стал сам Жаботинский (с середины 1925 года – совместно с М. Берхиным, а в некоторые годы и с Й. Шехтманом). После того как в 1925 году Жаботинский создал Союз сионистов-ревизионистов, выступавший за возвращение к политическому сионизму, за создание еврейского государства, массовую репатриацию евреев в Эрец-Исраэль и включение восточного берега Иордана в область еврейского заселения, "Рассвет" стал основным печатным органом Всемирного союза сионистов-ревизионистов и выходил в свет до декабря 1934 года. На его страницах были опубликованы ставшие классическими статьи Жаботинского "О железной стене", "Этика железной стены", "Враг рабочих", печатались с продолжениями его романы "Самсон Назорей" и "Пятеро". Все вышеупомянутые произведения были не раз переизданы и доступны читателям. Ниже будут приведены фрагменты из двух менее известных широкому кругу читателей статей Жаботинского.

Еще в двадцатых годах большое место в статьях Жаботинского занимала его полемика с политическими противниками – руководством Сионисткой организации во главе с Вейцманом и рабочим движением в сионизме. Жаботинский подчеркивал в своих статьях, что он никогда не был врагом рабочих; он признавал вклад рабочих в возрождении еврейской жизни в Эрец-Исраэль, но отмечал, что в этом участвуют все слои общества, в том числе и "буржуазия", и был против того, что рабочее движение приписывает все заслуги только себе. Жаботинский отвергал любую классовую борьбу в то время, когда еврейское хозяйство только строится, и требовал решать трудовые конфликты не забастовками и локаутами, а арбитражем. Кроме того, Вейцман и рабочие партии выступали за селективную репатриацию евреев в Эрец-Исраэль, видя главной целью сионизма не столько спасение евреев, сколько создание нового общества, нового типа еврея, занятого "продуктивным трудом". В частности, социалисты выступали против репатриантов Четвертой алии, которые в большинстве своем были не рабочими, а представителями средних классов. Для Жаботинского же главным было именно спасение евреев в Эрец-Исраэль, он выступал за то, чтобы репатриировался каждый желающий того еврей, а исправление общества от пережитков галута должно было последовать на следующем этапе.

Влияние сионистов-ревизионистов и молодежного движения сторонников Жаботинского Бейтар (аббревиатура от Брит Трумпельдор – Союз имени Йосефа Трумпельдора) постепенно росло. Так, на 14-м Сионистском конгрессе в 1925 году было четыре делегата от ревизионистов, на 15-м конгрессе в 1927 году фракция сионистов-ревизионистов насчитывала десять делегатов, на 16-м конгрессе в 1929 году ее представлял 21 делегат из 315 присутствующих, а на 17 конгрессе в 1931 году – 52 делегата из 254 присутствующих. В начале тридцатых годов, вслед за усилением ревизионистов, резко обострились их отношения с рабочим движением. Сторонникам Жаботинского были чужды красный флаг, "Интернационал" и классовая борьба, и в 1930 году ревизионистские рабочие вышли из Гистадрута ("Федерации рабочих") и создали Организацию рабочих-ревизионистов и бейтаровцев, преобразованную в 1934 году в Национальную рабочую федерацию. Члены Гистадрута стали проводить забастовки, целью которых было лишить работы ревизионистских рабочих, нередки стали и случаи применения против них физического насилия. Например, после того как хозяин небольшой иерусалимской фабрики по производству бисквитов Я. Фрумин принял на работу одну девушку, которая состояла в Организации рабочих-ревизионистов и бейтаровцев, тридцать его рабочих, состоящих в Гистадруте, начали забастовку, требуя ее увольнения. После того как они отвергли предложение Фрумина об арбитраже, тот попросил ревизионистов прислать ему рабочих вместо бастующих. Когда первые рабочие-ревизионисты подходили к месту работы, они были встречены градом камней, некоторым из них даже потребовалась госпитализация. Подобные нападения происходили также в Кфар-Сабе и в Петах-Тикве.

Жаботинский, которому британские власти закрыли в 1930 году въезд в Эрец-Исраэль, с тревогой наблюдал издалека за происходящими там событиями. О применении левыми насилия он знал не понаслышке. В 1929 году, во время бурного заседания Асефат ѓа-нивхарим ("Собрания депутатов"), сто делегатов от рабочего движения бросились на двенадцать представителей ревизионистов, в том числе – и на самого Жаботинского, и начали их избивать.

23 октября 1932 года в "Рассвете" была опубликована статья Жаботинского под названием "Красный Гакенкрейц", то есть, говоря современным языком, "Красная свастика". Приводим фрагменты из этой статьи:

«Пора назвать вещи по имени: хозяйничание "левых" в Палестине приведет к поножовщине между евреями. Не к дракам просто, а к поножовщине; и еще не вижу ручательства, что процесс остановится на холодном оружии. Это предсказание звучит неприятно: но надо быть слепыми ротозеями, чтобы в нем сомневаться. Если этой тучной, на мещанских подачках жиреющей саркоме в теле ишува, которая носит имя Гистадрут, дадут вспухать и дальше, она задушит все живое в сионизме; а кто не даст себя задушить без отпора, против того будут пущены в ход все без исключения меры кулачного насилия…

Издали опять посылаю горячий поклон молодым моим братьям и учителям, рабочим ревизионизма и Бетара (Бейтара – И.С.). Завтра придут тамошние газеты, с печатью профессии миссис Уоррен (героиня одноименной пьесы Бернарда Шоу занималась проституцией – И.С.) поперек каждого листа, и принесут триста басен о том, что избитые сами виноваты, не так поступили, не то сказали: но не только мы, их товарищи, ни одному слову этому не поверим, – на этот раз уже и просто читательская масса не поверит. Ясно для всех, в чем дело. Это борется против злокачественной опухоли малая струйка еще здоровой крови; горсть молодежи, для которой сионизм есть все, а красное знамя – тряпка, и притом чужая, – отстаивает свое право служить еврейскому государству по-своему. За это их колотят, физически колотят; как завтра, когда еще немного оскотенеют нравы и вожаки, будут колотить (на улице, в лавке, дома на террасе) колонистов, фабрикантов и купцов. Вы только подождите еще немного, кроличьи души из среднего сословия, – вы, что полжизни копили горькие пятаки и привезли сбереженное в Палестину; думали – на родину, а оказалось – в страну классовой злобы; думали – будете строителями, а оказалось – попали в чин эксплуататоров. Теперь еще колотят только эту молодежь, за то, что она не согласна видеть в нас только эксплуататоров, она хочет вас считать и строителями. Но вы подождите кроличьи души, поджатые хвосты, – скоро будет и ваша очередь. Я не революцией вам угрожаю; зачем? Это еще далеко. Нет, безо всякой революции, просто ради нарастающего аппетита разгулявшейся руки, будут еще и вас колотить.

Здесь, в Париже, я слышал уже в оправдание этого внутреннего погрома слово "штрейкбрехеры". Вот как? Авторитетом честного человека и честного писателя снимаю нравственное пятно со слова "штрейкбрехер" на почве Палестины и строения еврейского государства. Рабочая стачка в Палестине: почти всегда дело гнусное, расшатывание молодых саженцев национальной колонизации, ради выгоды лиц или групп. Это можно проделывать в готовых государствах, где провал ста или тысячи предприятий не помешает тому, чтобы Италия осталась итальянской и Германия немецкой. Но в Палестине вся наша будущность зависит от устойчивости еврейских предприятий, которые и без классенкампфа пока держатся на слабом корню, на каменистой почве, окруженные и чиновничьей, и арабской угрозой. В Палестине торговаться надо сговором, арбитражем, а не забастовкой, все равно – хозяйской или рабочей. Это дезертирство, а не пионерство. Только в редких, исключительных случаях может совесть сиониста оправдать такие приемы специального торга. Но это должна быть для каждого – своя совесть: не приказ Гистадрута, который стоит на пороге превращения в арабско-еврейскую организацию, а духовно уже давно в такую превратился. Эта совесть – не наша совесть.

Еврейский труд в Палестине, конечно, должен быть организован. Но зарубите все у себя на носу, что Гистадрут не является и не будет единственной организацией еврейского труда в Палестине. Есть и другие организации; они будут расти; до решений Гистадруга им дела нет. Им дела нет до его бюро труда: они добиваются нейтральных бюро, управляемых национальной, а не классовой волей. Им дела нет до того, что объявил Гистадрут забастовку: они сами решают, руководясь интересами нации, а не выгодами групп, что полезно и что вредно для колонизации. Никакого пятна нет на том, кто отказывается идти за дезертирами: это честь, а не срам. Так будет и дальше, каждый раз, как того потребует сионистская совесть рабочих, воспитанных в школе чистого сионизма.

Шлю им поклон и обещание, что борьбу мы доведем до конца. В самой Палестине уже глубоко подорвано прежнее нравственное обаяние продажной "левизны", лебезящей перед заграничными богачами и перед местными губернаторами. Начинает и диаспора понимать истинную природу этого нароста. Мы эту работу отрезвления доведем до конца и до победы».

В следующем году вновь произошел вопиющий случай применения насилия. В 1933 году, на праздник Песах, после окончания съезда Бейтара в Тель-Авиве, на шествие членов этого молодежного движения напали члены кибуцов и рабочих организаций. После нападения были госпитализированы двадцать четыре участника шествия, большинство из них – мальчики и девочки 12-14 лет. Нападение было организовано членами рабочего совета Тель-Авива во главе с Залманом Араном и Довом Хозом, который служил в свое время в Еврейском Легионе, основанном Жаботинским. Отметим, что Берл Кацнельсон, один из умеренных идеологов рабочего движения, осудил нападение и угрожал подать в отставку.

Жаботинский отреагировал на эти события статьей под названием "Это было в Тель-Авиве, на Пасхе", которая была опубликована в переводе с идиш в "Рассвете" 17 мая 1933 года. Приводим фрагменты из этой статьи:

«Из Палестины пришли еврейские газеты – с описанием подробностей нового нападения членов Гистадрута на трумпельдорцев в Тель-Авиве. "Душу возвышающее" зрелище это имело место в последний день Пасхи, и произошло все это на глазах многих тысяч туристов, не говоря уже о коренном населении Тель-Авива.

В этот день был съезд палестинского Бетара, прошедший спокойно, с достоинством. Закончились в полном порядке и спортивные игры на площади Маккаби, а после игр бетарцы (бейтаровцы – И.С.) прошли колоннами по улицам Тель-Авива. Как это теперь выясняется, о том, что подготовляется нападение, кое-кто знал уже заранее: именно поэтому полиция и потребовала, чтобы процессия шла не одной сомкнутой колонной, а разбитая на группы, с большими интервалами между ними, дабы зрелище не казалось слишком импозантным, слишком "вызывающим". Возможно, что именно это требование, в конечном счете, и было причиной несчастия. В процессии участвовало до 1500 бетаровцев, и если бы они шли сомкнутыми рядами, погромщики побоялись бы напасть на них. Но когда идут немногочисленные группы, отделенные пространством одна от другой, то нападающая черная сотня может спокойно облюбовать группу послабее, где побольше подростков и девочек, и выступить с наименьшим для себя риском.

На основании газетных сообщений, дебатов в Тель-Авивском муниципалитете, частных писем, – можно считать установленным, что били, главным образом, детей, и среди детей – девочек. Но есть совершенно бесспорное доказательство того, что нападали преимущественно на девочек: в списке раненных богато представлены женские имена: Эсфирь, Сусанна, Зхава (Злата), Мирьям, Пнина...

Главное участие в погроме приняла левая спортивная организация "Гапоэль". Для выполнения определенного задания, их мобилизовали – и не только в Тель-Авиве, но и во всем округе. Из разных колоний на грузовых автомобилях прибыли "богатыри" Гапоэля, а ночью, после того, как они закончили свою миссию, они на тех же грузовиках разъехались по домам. Но из того, что в "действе" участвовали участники молодой спортивной организации, не следует, что спектаклю были чужды зрелые "мужи разума и совета" из Гистадрута: газеты называют по имени левых руководителей действа, которые были в роли наблюдателей. Среди них находятся имена и тех, кто, к сожалению, в 1918 г. носил форму еврейского легиона и кто ее теперь замарал. То обстоятельство, что среди руководителей имеется женщина по имени Роза Коген (Роза Коѓен по прозвищу "красная Роза" – это мать Ицхака Рабина – И.С.), по-видимому, объясняется тем, что имелось в виду бить... девочек и девушек. В условиях тель-авивской действительности "наблюдать" за нападением обозначало – руководить им. Я лично видел когда-то этих людей за такой "работой", правда произведенной в меньшем масштабе: тогда их было 100 против 12, а теперь они шли колоннами в 300 против 30 (в число 30 входят и дети). И тогда, и теперь – та же черная сотня с красной тряпкой, где недостает только гакенкрейца…

Слишком трагически происшедшее не следовало бы воспринимать: сами пострадавшие не приняли происшедшего слишком близко к сердцу, и в тот же вечер они распевали национальные песни, очевидно, считая, что противник, прибегающий к кулачной расправе за отсутствием доводов, не заслуживает того, чтобы с ним очень считались. Нападения в Тель-Авиве, в Хайфе, в Петах-Тикве (инциденты одних только последних дней) – частные детали, и не ими будут устрашены те, кто ведет борьбу против классовой идеологии. Положительный результат этих нападений, это – систематическое расшатывание престижа Гистадрута, – вообще находящегося ныне на ущербе.

Но происшедшая история все-таки имеет трагическую сторону, и ее нужно коснуться, несмотря на то, что это – больно...

Дело в том, что одна из жизненных проблем ишува, к решению которой он должен быть всегда готов, это – проблема личной и имущественной безопасности, защита жизни своей, жизни женщин и детей, защита имущества. Большая часть еврейской молодежи Палестины активно интересуется проблемой самообороны и пытается, насколько возможно, быть готовой ко всякой случайности... Навстречу ей идет отовсюду добровольная помощь, которая выражается не в одной только моральной поддержке, а в более конкретных актах, имеющих в виду возможность нападения со стороны. К сожалению, это – печальный факт, что именно в указанной среде, где интересуются на деле проблемой безопасности и самообороны, весьма численен именно тот элемент, который пока что бросается бить… евреев, и не просто бить, а бить во имя определенной идеологии: "классовая борьба".

Все сообщения о событиях в Тель-Авиве останавливаются главным образом на одной стороне событий. Все подтверждают факты мобилизации "левой самообороны" (хагана): в нападении на бетаровцев участвовали те же люди, руководителями были те же люди, – наблюдателями "случайно" оказались те же люди – из очень замкнутого круга, которому вверена забота о неприкосновенности жизни и имущества ишува.

Допустимо ли такое явление, чтобы те, кто стоит на страже безопасности ишува, систематически практиковались в нападениях на детей под предлогом, что эти дети – "приспешники буржуазии". Только преднамеренно "слепой" не видит, к чему это ведет. Так не воспитывают тех, кто должен защищать ишув. На наших глазах и за наш счет воспитывают, распропагандировывают, организовывают и снабжают нужным "оборудованием" элементы, у которых явно выражены чувства ненависти к большинству страны.

"Оборудование", о котором идет речь, происходит за счет… буржуазии, которая и покрывает весьма щедро расходы на будущее анти-буржуазное "действо". В Тель-Авиве били не только кулаками и палками... В другом нападении были пущены в ход ножи. Я говорю это спокойно, с абсолютной уверенностью: мы доживем еще до того, что, если это будет продолжаться, то "оборудование" бойцов усовершенствуется. Сейчас штурмовые колонны идут на "буржуазию". Я видел вдумчивых и умеренных палестинцев, которые сокрушенно предвидят эту опасность и говорят, что эта перспектива не составляет ни для кого секрета и что начинают говорить: "Это самооборона? Это растут штурмовые колонны – на наши головы"!

То, что произошло в Тель-Авиве, не трагедия, а просто – грязная история, свидетельствующая о понижении морали известных кругов. Но трагедией является тот факт, что в руках у известных элементов находится одна из важнейших функций жизни ишува. Еврейская общественность должна изъять эту функцию из этих рук!»

За рамками этой статьи остались навет на сионистов-ревизионистов после убийства Арлозорова, попытки примирения в 1934 году, возобновление нападок на ревизионистов, выход ревизионистов из Сионистской организации и создание Новой Сионистской организации в 1935 году. Все эти темы, безусловно, заслуживают подробного рассмотрения в отдельной статье. На этот раз мы лишь немного познакомились с обстановкой в Эрец-Исраэль в начале тридцатых годов и увидели отношение Жаботинского, как политика и публициста, к происходящему тут. Приведенные выше фрагменты из статей, безусловно, важны и интересны сегодня в качестве исторического свидетельства, но возможно, что найдутся читатели, которые увидят в них что-то, что покажется им актуальным и напомнит знакомую и близкую к ним по времени ситуацию.

"Вести", 6.08.2008

В. Жаботинский Статьи и фельетоны

Hosting by