Д-р Владимир (Зеэв) Ханин

Война, власть и общество: "ливанский кризис" и политическая борьба в Израиле

12 августа 2006 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию №1701 , которая призывает прекратить вооруженный конфликт на севере Израиля и в южном Ливане и предлагает механизм разрешения нового ближневосточного кризиса. И хотя эта вторая ливано-израильская война, прологом которой, как известно, стала диверсия ливанской шиитской радикальной организации "Хизбалла" на северных границах Израиля, фактически еще не завершилась, все происходящее в южном Ливане уже имеет намного большее отношение к политике, чем к военной стратегии или тактике.

Расколы и противоречия

Но и для самого Израиля политические последствия войны могут оказаться намного более существенными, чем это могло показаться еще две-три недели назад.
Первоначально основной политический водораздел по вопросу о войне против "Хизбаллы" проходил между сионистским большинством и пост- и антисионистским меньшинством израильского общества. Основу последнего составляют элиты и партии израильских арабов, которые начиная с времен "процесса Осло" постепенно перешли от статуса легитимных представителей арабоязычных граждан страны в рамках существующих правил политической игры, к обслуживанию преимущественно внешних политических интересов.
Этот процесс значительно ускорился в ходе начавшегося в сентябре 2000 г. нового витка арабского террора (т.н. "Интифады Аль-Акса") и получил дополнительный импульс после проведенного А. Шароном в августе 2005 г. "одностороннего размежевания" и прихода к власти в ПНА организации ХАМАС. В итоге три арабские партии, представленные в Кнессете по итогам мартовских выборов 2006 г. - Компартия ("Хадаш"), Балад и РААМ-ТАЛ вошли туда, соответственно, на агрессивно-антисионистской, националистической палестинской и радикально-панисламской платформе, и сегодня их лидеры вполне открыто солидаризируются с "Хизбаллой" и возлагают всю ответственность (в том числе и за гибель израильских арабов от ракет ливанских боевиков) на израильское правительство.
Проблема усугубляется еще и тем, что в рамках логики формирующейся в Израиле модели мультикультурализма общенациональные элиты в какой-то момент фактически уступили секторальным, в том числе арабским лидерам практически полную монополию на власть и влияние в их общинах. В силу этого, альтернативных голосов, за крайне редким исключением, почти не слышно на арабской улице страны. Все это способствует восприятию большинством израильтян своих арабо-мусульманских сограждан как "пятой колонны, вонзающей нож в спину воюющего государства".
В итоге, уже в первые дни войны обычно снисходительная к арабам и их требованиям преимущественно левонастроенная израильская пресса озвучила длинный список скрываемых до поры претензий к арабским членам Кнессета. Там было и подстрекательство против еврейских граждан Израиля, и визиты во враждебную Сирию и "задушевные беседы с Башаром Асадом", и одобрение терактов, и особенно - выражение поддержки ХАМАСу и главарю "Хизбаллы" шейху Хасану Насралле.
В еврейском секторе лишь маргинальные группы левоэкстремистов и "абстрактных пацифистов" заявляли о готовности "проявить понимание мотивов "Хизбаллы" в этом конфликте" и требовали вести переговоры на ее условиях. На организуемые этими кругами демонстрации, участники которых требовали от правительства "немедленно прекратить войну с народом Ливана" собирались считанные десятки людей, от которых на первых порах поспешили отмежеваться даже главы леворадикальных движений типа "Мир сегодня" и признанные культурные символы традиционного "лагеря мира" (А.Б. Йеошуа, Давид Гроссман, Авив Гефен и т.п.)
Что же касается сионистского большинства, то в его рамках изначально существовал консенсус по поводу объявленных целей кампании: безусловное возвращение захваченных военнослужащих, создание условий, при которых "Хизбалла" не сможет обстреливать территорию Израиля, и восстановление весьма сократившегося за годы "мирного процесса" и "односторонних шагов" потенциала сдерживания ЦАХАЛа. Представители основных политических лагерей - левые "минималисты", правые "максималисты" и "реалисты" из "умеренного центра" принимали во внимание настроения израильского общества (идею физического разгрома "Хизбаллы" поддерживали 75-90% израильтян). Кроме того, все они понимали, что без достижения этих целей ни возобновление политического процесса по формуле "мир в обмен на территории", как хотят левые, ни максималистская идея сохранения геополитического статус-кво ("мир в обмен на мир"), ни тем более "установление безопасных международно-признанных границ в одностороннем порядке", как хотят "центристы" становится нерелевантным.

С кем воюет Израиль?

Тем не менее, уже в первые недели кампании, вопреки внешне согласованным позициям истеблишмента, были заметны признаки расколов и противоречий, которые как только будет достигнуто какое-то подобие окончания военных действий, неизбежно выплеснутся наружу. Едва ли не главные разногласия были, парадоксальным образом, по казалось бы, вполне очевидному вопросу: с кем воюет в Ливане ЦАХАЛ? От ответа на этот вопрос зависела не только стратегия и тактика ведения боевых действий (хотя и они тоже), сколько определение желаемых итогов кампании, которые бы работали на идеологические платформы политических лагерей.
С точки зрения левого лагеря ЦАХАЛ ведет антитеррористическую операцию против военного крыла "Хизбаллы" В силу этого военные действия, по мнению этого лагеря, должны вестись с целью ликвидации непосредственной угрозы обстрелов северных городов Израиля и потому ограничиваться узкой приграничной зоной, без продвижения вглубь страны и без атак на объекты гражданской инфраструктуры Ливана. Стратегической целью кампании, по мнению этих политиков, является "приучить "Хизбаллу" к мысли о непродуктивности антиизраильских провокаций, но отнюдь не изменение баланса сил в самом Ливане. Понятно, что такой поворот событий в принципе исключает концепцию "территории в обмен на мир". Потому успехом операции, по мнению левых, было бы создание условий для скорейшего перехода к политическим переговорам со всеми вовлеченными в конфликт сторонами ("Хизбалла", Сирия и правительство Ливана) на основе "готовности Израиля к болезненным уступкам во имя мира" (в первую очередь по вопросу о Голанских высотах).
Соответственно, леворадикальные группы (типа Мерец, движения "Шалом ахшав", части "новых левых" в Аводе и т.д.), которые в начале кампании демонстративно поддержали линию правительства, перешли в оппозицию как только правительственный Кабинет безопасности принял решение о расширении наземной операции до реки Литани. В подкрепление требования скорейшего сворачивания военных действий, часть "левых", в своей традиционной манере, стали продвинуть социально-экономическую тематику за счет внешнеполитической, активно будируя тему "страданий малообеспеченных слоев, которые в отличие от комфортно сидящих в безопасном тылу богатых, брошены в убежищах".
С точки зрения "нового центра" (лагеря "шаронистов" и "баракистов", преимущественно идентифицируемые с руководством ныне правящей партии Кадима и некоторыми группами внутри Аводы и Ликуда), противником Израиля в этой войне является "террористический треугольник", вершины которого образуют "Хизбалла"/ХАМАС, Сирия и Иран. Сам же "ослабленный и неконтролирующий ситуацию ливанский режим" является, скорее, заложником террористов "Хизбаллы", а такой же режим Абу-Мазена в ПНА - заложником ХАМАСа, и потому должены быть "выведены за скобки" в этом конфликте. Соответственно, война будет успешно завершена, когда “Хизбалла” в Ливане будет отброшена на север, за реку Литани, а ХАМАС прилично потреплют на юге.
Можно предположить, что подобная стратегия исходила из легитимности (в чем была и призвана убедить население) политики ухода с любых территорий, ибо давала, по мнению сторонников "одностороннего размежевания", Израилю свободу маневра, сохраняя у него способность "дать пропорциональный ответ. на любое нападение". В этой связи заявление Ольмерта, которое он сделал Associated Press на пике кампании, что военная акция в Ливане даст дополнительный толчок реализации так называемой "программы консолидации" и поможет Израилю максимально разделиться с палестинцами в Иудее и Самарии1 было несвоевременной, но отнюдь неслучайной оговоркой. Подобная цель, в принципе, требовала расширения наземных военных операций, но без того, чтобы нанести "потенциальным партнерам по поддержанию баланса сил" - режимам Ливану и ПНА такой удар, после которого неизбежно встанет вопрос об их политической реструктуризации.
Наконец, правый лагерь исходил из того, что война ведется не только с террористическими анклавами в Ливане и на "территориях" и стоящими за ними государствами, но в первую очередь против режимов-убежищ террора - Ливана и ПНА в целом, которые в связи с этим являются не "заложниками террористов", а легитимным объектом операций возмездия. Следовательно, результатом войны должна быть полная реструктуризация этих режимов, а в политическом плане это означает отказ от сохранения существующего геополитического статус-кво – де факто, возвращение к временам до Осло, за исключением тех шагов, которые уже нельзя обернуть вспять. Поэтому правых устраивала только однозначная и бесспорная победа над боевиками "Хизбаллы" и/или официальная капитуляция режимов-спонсоров, в силу чего на протяжении всей кампании они настаивали либо на быстрой и масштабной сухопутной операции, либо на полном превращении инфраструктуры Ливана в развалины атаками с воздуха..

Кто же выиграл?

В прочем, резолюция Совета Безопасности ООН о прекращении военных действий была принята до того, как ЦАХАЛ успел достичь результатов, которые однозначно удовлетворяли любой из политических лагерей.
Как Премьеру Эхуду Ольмерту, так и Министру обороны Амиру Перецу ничего не оставалось, кроме как "сделать хорошую мину при плохой игре" и представить закрепляющую итоги войны резолюцию СБ ООН как свое "несомненное военно-политическое достижение". Слишком многое в политике представляемых ими групп и перспективах их политических проектов (типа ныне правящей Кадимы) в последние годы завязано на идею одностороннего определения "защищаемых, безопасных и международно-признанных границ". Поэтому правительство сегодня делает все, чтобы "продать" населению, как это попробовал сделать в своей речи в Кнессете 14 августа 2006 г. Эхуд Ольмерт, идею того, что решение о начале военных действий и постановка целей было верным, предложенная командованием военная стратегия и тактика операций "несмотря на отдельные недостатки" – оптимальными, а итоги кампании - удовлетворительными.
Именно эта линия, похоже, станет основой "стратегии выживания" нынешнего режима в ближайшее время. Так, в интервью радиостанции "Галей ЦАХАЛ" министр юстиции Хаим Рамон заявил, что в результате военных действий в Южном Ливане "Хизбалле" нанесен такой урон, от которого она вряд ли оправится. По словам Рамона, "Хизбалла" потеряла более четверти живой силы и около половины своих вооружений и боеприпасов, и потому "возвращения к довоенному статус-кво не будет". Министр обороны Амир Перец также выразил уверенность в том, что итогом боевых действий стало ослабление экстремистов и усиление умеренных кругов, что открывает возможность "вести мирные переговоры как с ливанским правительством на севере, так и с палестинцами на юге" В рамках такого понимания сторонники правительства активно продвигают идею того, что резолюция СБ ООН №1701, устанавливая международный контроль над югом Ливана и превращая его правительство в реальный адрес претензий в случае обострения ситуации, "соответствует интересам Израиля".
С такой трактовкой явно не согласен правый лагерь, который до самого конца кампании требовал продолжать военные действия до полного достижения объявленных целей. (Например, один из лидеров блока "Национальное единство" Эфи Эйтам в эфире 2 канала телевидения заявил, что на протяжении всей войны "армия была вынуждена решать некорректно поставленные политиками задачи", и выразил надежду что реального прекращения огня не будет и ЦАХАЛу хватит времени, чтобы уничтожить "Хизбаллу" в южном Ливане).
В целом, по мнению правых, резолюция СБ ООН, несмотря ни на какие потери шиитских исламистов и разрушения в Ливане (а для них они "легитимные жертвы на алтарь всемирного джихада") закрепляет стратегический выигрыш "Хизбаллы". Так, видный лидер правого крыла Ликуда Юваль Штайниц (Ликуд) призвал правительств Эхуда Ольмерта подать в отставку, поскольку "одобренный им документ не только не укрепляет безопасность граждан страны, не только не гарантирует возвращение похищенных военнослужащих, но и декларирует территориальные уступки со стороны Израиля". Примерно в том же духе высказались и лидеры других правых фракций.
Судя по опросам общественного мнения, именно такие ощущения господствуют сегодня в обществе. Так, по данным опроса, проведенному "Глобс-Смит", 52% израильских граждан считали результаты военной операции неудовлетворительными, и только 3% (против 58%) полагают, что большая часть задач была выполнена. Только 6% довольны резолюцией ООН, а 66% считают, что это соглашение неудовлетворительно (хотя четверть из них при этом говорят, что такая резолюция – это лучшее, что можно получить в нынешних условиях). Соответственно, 62% опрошенных недовольны действиями премьер-министра Эхуда Ольмерта, 65% разочарованы Министром обороны Амиром Перецем, 44% также не доверяют начальнику генерального штаба Армии обороны Израиля Дану Халуцу. Неудивительно, что если бы выборы в Кнессет проводились сегодня, две основные партии коалиции Кадима и Авода получила бы соответственно не более 20 и 12 мандатов (против 29 и 19 которые они получила на выборах 28 марта).
Показательно, что в свете этой ситуации левый лагерь пока ограничивается весьма умеренной критикой правительства, хотя у его представителей к Ольмерту есть "немало вопросов"2 Сегодня, похоже, левые больше боятся резкого усиления таких настроений в обществе, которые могут вообще снять с повестки дня саму идею ухода Израиля с контролируемых территорий - неважно, по соглашению, или в одностороннем порядке - и потому готовы, по крайней мере пока, не дать правительству рухнуть3.
Что левые не поддержали – это требование не уходить из Ливана, пока контроль над ситуацией не будет передан в "надежные руки" и резко критиковали расширение наземной операции, на которую Премьер-министр Ольмерт и Министр обороны Перец пошли в последние сутки "официальной войны" с целью улучшения позиций Израиля при окончательном урегулировании и, в неменьшей степени, чтобы иметь шанс выстоять под шквалом критики, которая на них должна была обрушится "на следующий день".
Так, депутаты Кнессета от блока Мерец Йоси Бейлин и Захава Гальон приветствовали решение правительства принять условия соглашения по Ливану, но заявили, что оно не будет иметь никакого смысла, если ЦАХАЛ не будет немедленно выведен с территории этой страны. Ту же позицию озвучил депутат Кнессета от партии Авода Дани Ятом4, причем она прозвучала в разрез с мнением лидера этой партии Амира Переца, который считает необходимым уход израильских военных не раньше, чем контроль над территорией южного Ливана примет контингент UNIFIL, а "Хизбалла" покинет этот район, который отныне станет демилитаризованной зоной.
В прочем, этот спор председателя партии Авода Переца и одного из лидеров внутрипартийной оппозиции Ятома, равно как и параллельно развивающийся конфликт Ольмерта с бывшим Министром обороны, а ныне Министром транспорта Шаулем Мофазом имеет отношение не столько к внешнеполитической стратегии, сколько к борьбе за власть и перегруппировке политических сил внутри коалиционных партий. Все это чревато новыми расколами и противоречиями уже в ближайшем будущем, что составит головную боль Премьер-министру. Поэтому Ольмерт остро заинтересован в расширении базы его коалиции за счет нахождения взаимопонимания с право-центристским лагерем. Шансы на это есть: лидеры обеих правоцентристских партий - Биньямин Нетаниягу (Ликуд) и Авигдор Либерман (Наш дом - Израиль) выступили 14 августа в Кнессете с "государственнической" позицией, предложив "не зацикливаться" на критике правительства, а решать "первоочередные задачи" в социальной сфере, экономике и безопасности страны.
Как и в прошлом, Ольмерт явно предпочитает видеть в коалиции НДИ, а не Ликуд Нетаниягу (фракция которого уже отвергла идею правительства национального единства). Либерман, для партии которого сидение в оппозиции может оказаться контрпродуктивным, вполне готов взвесить эту идею, но его цена - отказ Ольмерта от программы "свертывания". Не факт, что последний будет готов заплатить эту цену, но в израильской политике, как известно, нет ничего невозможного...

---------------------------------
1)Associated Press 02.0
2)Aluf Benn, "The Failures/Twenty questions" Ha'aretz, 14/08/06
3) Akiva Eldar, "Olmert should stay", Ha'aretz, 14/08/06
4)Attila Somfalvi, "Labor MK: Stop fighting at once", Ynet, 13.06.200

"Институт Ближнего Востока", 17.08.2006

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.


  • Другие статьи о войне "размежевания"
  • Другие статьи Зеева Ханина
    		•   
    Статьи
    Фотографии
    Ссылки
    Наши авторы
    Музы не молчат
    Библиотека
    Архив
    Наши линки
    Для печати
    Поиск по сайту:
    Подписка:
    Наш e-mail
    		  


    Hosting by Дизайн: © Studio Har Moria