| |
Годовщина изгнания евреев из Гуш Катифа и Северной Самарии: анализ и подведение итогов
Содержание
Предисловие
Часть 1. Добро пожаловать в Содом
"Размежевание"
– "поднятие еще на одну ступень" или что-то совсем другое?
Так что
же случилось с нами летом 2005 г.?
С лета
2005 г. изгнание евреев – цель, а не средство
Содом,
или: Король голый, и он этим гордится
Часть 2. Религиозный сионизм перед лицом новой
реальности
Как
появились "оранжевые"?
Поселенческое
движение, или "великий проигрыш"
На
поводу у светского государства
Часть 3. "Еврейское руководство" – краткий
обзор.
От
"Зо арцейну" к "Еврейскому руководству"
Часть 4. "Еврейское руководство" перед лицом
новой реальности
Может ли
раб стать царем?
От
свистков в Центре Ликуда до внутриликудовского референдума
Две
возможности Шарона
Голый и
не стесняется
Противоречие
между политической борьбой и физическим противостоянием
Часть 5. Этапы борьбы с "программой
размежевания"
"Победим
с любовью"
Четыре
возможности победить
1.
Перекрытие дорог, и почему оно провалилось
2. Отказ
от выполнения преступных приказов, и почему он не был массовым
3. Кфар
Маймон
4.
Борьба на территории Гуш Катифа
Часть 6. Как родилась партия "Кадима"
"Олимпиада"
размежевания 2005 г.
Израильтянин
с нами
Шарон
побеждает в Центре Ликуда
Часть 7. Амона – героическая молодежь
Глас,
вопиющий в пустыне
Героическая
молодежь
Проверка
Амоной
Политическое
значение
Борьба
за молодежь
Продолжение
борьбы
Часть 8. Как бороться дальше, или: Неподчинение как
условие становления настоящей государственности
Дух
Амоны
Как
погибла государственность?
"Слуга
государства
Еврей с
отличием
Что же
нам, стать "харедим"?
"Еврейское
руководство" – путь к государственному мышлению
Часть 9. Перспективы "Еврейского
руководства"
"С
высокой горы в глубокий колодец"
Вскарабкаться
на нужную гору
"Война
размежевания"
Что
будет, если Ликуд исчезнет с политической арены
"Еврейское
руководство" переживает подъем
Предисловие
Лето
2006-го. Прошел ровно год со дня изгнания евреев из Гуш Катифа и Северной
Самарии, а Израиль уже платит цену этого жестокого и циничного преступления –
раньше, чем можно было бы предположить. Все апокалипсические прогнозы
здравомыслящих людей сбываются с сумасшедшей скоростью, и никто не знает, как и
где будет приостановлен окончательный развал. Становится все очевиднее, что
разрушение Гуш Катифа и Северной Самарии стало прологом к разрушению многих и
многих домов по всей стране. Израиль хладнокровно взрывал дома своих граждан –
и вот гремят взрывы в десятках населенных пунктов на севере и юге страны.
Израиль изгнал из домов тысячи невинных людей – и тысячи беженцев, вынужденных
оставить свои дома внутри "зеленой черты", потянулись в более
безопасные места из-под обстрелов Хизбаллы. Все более очевидно, что
"размежевание" поставило страну на грань тотальной катастрофы.
Тех, кто
воображает, что "война размежевания" (с Ливаном и Газой) положит
конец продвижению правительством "плана консолидации" (отступления с
большей части Иудеи и Самарии), ждет, по-видимому, жестокое разочарование.
Зимой 91-го года Саддам Хусейн атаковал Израиль "скадами". Глава
правительства Шамир избрал постыдную политику "невмешательства",
предоставив американцам защищать Израиль. Впервые со времени Войны за
независимость был безнаказанно атакован центр страны, и страх перед израильской
военной мощью испарился, как будто его и не было. Израильтяне смирились с тем,
что врага надо встречать, забившись в герметичную комнату, "вооружившись"
полиэтиленовыми мешками и липкой лентой. Арафат, который тогда еще был в
Тунисе, восторженно поддерживал Саддама, так что даже Йоси Сарид отрекся от
него, выразившись так: "Пусть он теперь меня поищет". Нам казалось,
что наступил конец мечтам левых об отступлении из Иудеи, Самарии и Газы. Но
через короткое время после того, как перестали падать "скады",
израильский конфуз превратился в неожиданную катастрофу государственного
масштаба: были подписаны соглашения Осло…
Вторая
ливанская война столкнула Израиль с врагом (ХАМАС, Хизбалла, Иран), воюющим за
свою веру. Руководство Израиля, напротив, не имеет никаких идеалов, которые оно
могло бы противопоставить своим врагам – и поэтому пригрыш войны Израилем был
неизбежен.
В наших
сердцах зреет тяжелое предчувствие, что это поражение повлечет за собой
очередной этап развала страны, как это случилось с процессом Осло. Поэтому так
важно людям, верным Земле Израиля, хорошенько проанализировать причины
поражения в Гуш Катифе и Северной Самарии. Необходимо правильно подготовиться к
новой волне депортаций и насилия, которая может начаться, после проигрыша
Хизбалле и ХАМАСу.
Мы
защищаем не только свои дома; предвидя те последствия, которые сегодня стали
очевидными для всех, мы защищаем всю страну от тотального уничтожения, к которому
ведет ее нынешнее руководство.
Зная,
что произошло за этот год, мы можем проанализировать события прошлого лета
более основательно. Именно с этой целью движение «Еврейское руководство»
выпустило брошюру «Анализ и подведение итогов изгнания евреев из Гуш Катифа и
Северной Самарии». В ней исследуется, какое влияние оказало это изгнание на
жизнь всего народа, и какова наша роль в прошедших событиях: в чем мы были
правы, в чем ошибались, где мы сейчас и куда нам предстоит двигаться.
Часть 1. Добро пожаловать в Содом
"Размежевание"
– "поднятие еще на одну ступень" или что-то совсем другое?
Чтобы
понять, как надо действовать, нам нужно выяснить этот вопрос. Если изгнание
евреев из Гуш Катифа и Северной Самарии – это явление того же порядка, что и
ранее случавшиеся выселения мелких форпостов (но только в более крупном
масштабе), то и реакция поселенчества должна быть такого же порядка, только в
более крупном масштабе: демонстрации и прочие акции протеста. Этот путь иногда
бывает действенным, иногда не очень. В этом бою мы проиграли, но ничего
страшного – сотни тысяч людей по-прежнему живут на "территориях", и
мы должны проявить упорство и продолжить идти тем же путем (и с тем же
руководством), который в целом верен.
Но если
то, что случилось – это нечто новое, то старая схема действий уже не поможет.
Не поможет ни создание новых поселений, ни демонстрации, ни перекрытия дорог,
ни акции ненасильственного гражданского неповиновения.
Так что
же случилось с нами летом 2005 г.?
На
первый взгляд кажется, что "размежевание" – всего лишь высшая ступень
того, что с нами уже случалось в прошлом. Были тяжелые противоречия между
поселенцами и жителями "зеленой черты", были и разрушения целых
поселков, и изгнание поселенцев из их домов… И все-таки, большинство чувствует,
что прошлым летом произошло нечто из ряда вон выходящее. Отличие от прошлых
столкновений было не количественным, а качественным.
С лета
2005 г. изгнание евреев – цель, а не средство.
В
прошлом власти оправдывали борьбу с поселенчеством различными аргументами:
важностью соблюдения законов, соображениями безопасности, демографической
проблемой и др. Например, самое крупное выселение прошлых лет – разрушение
Ямита и прилегающих к нему поселков – было призвано принести мир с крупнейшей
страной арабского мира, Египтом. Даже Осло и объятия с Арафатом были преподаны
общественности как настоятельная необходимость для достижения вожделенного
мира. По судебным постановлениям поселения разрушались еще во времена Себастии.
Само по себе разрушение поселков и изгнание их жителей – не новость в истории
поселенческого движения.
Но летом
прошлого года произошло нечто другое. Израиль даже не попытался прикрыть
выселение логическими оправданиями: миром, безопасностью, судебными решениями и
прочим. Целью было разрушение ради самого разрушения: «Вы будете изгнаны,
потому что нам так хочется». Разрушители еврейских поселков размахивали флагом
Израиля, нашив его на свою униформу, чтоб доказать, что они носители сионизма
нового типа! Они не считали нужным оправдываться, их действия говорили: «Вы,
верующие евреи – наш враги, к вам не относятся права человека, и нам не нужно
демократического большинства, чтобы уничтожить ваше имущество и сломать вас.
Достаточно того, что в наших руках пресса, суд, силовые структуры, а главное –
ваши духовные лидеры! Мы не только связали вам руки за спиной, мы и души ваши
связали…
Нам не
требуется оправданий, напротив – мы не позволим фактам сбить нас с толку! Если
профессионал-военный предупредит, что реализация наших планов нанесет ущерб
безопасности страны, он будет уволен со своего поста
».
В
перспективе прошедшего года любой гражданин видит, как изгнание евреев из Газы
привело к власти правительство ХАМАСа, как ухудшилась ситуация с безопасностью
страны, как бессмысленна была эта акция – не добились ничего, кроме войны с
поселенцами. Однако ни один житель Тель-Авива не чувствует себя обманутым – по
той простой причине, что никто и не пытался всерьез обещать ему ничего, кроме…
войны с поселенцами. А эта цель была, несомненно, достигнута. Их победили, их
изгнали, их унизили, их разгромили… "Как в Шестидневной войне" –
выразился полковник Гершон Акоэн в интервью Ари Шавиту (газета
"Гаарец"). И сегодня уже понятно, что ЦАХАЛ после
"размежевания" не может больше победить никакого другого врага, кроме
поселенцев…
Король
голый, и он этим гордится
Это
изменение принципиально. Это именно то, что отличает библейский Содом от любого
другого города, продукта цивилизации, где в тайне совершаются все
содомские преступления. Когда преступление совершается под покровом различных
оправданий, оно остается в сознании как нечто запрещенное. Но когда
злодейство превращается в норму, когда оно совершается средь бела дня, с
разрешения Верховного суда, когда решения местных судов диктуются этой нормой –
это свидетельствует о том, что мы находимся в совершенно иной действительности,
мы на территории Содома. Сразу уточним, что в Израиле, в отличие от Содома,
все-таки есть достаточное количество людей, сознание которых не искажено
содомской моралью, и есть надежда, что им удастся исправить положение. (Мы
надеемся еще увидеть, как подавляющее большинство еврейского народа сделает
свой выбор в пользу настоящего еврейского руководства, которое выведет страну
из нынешнего состояния.) Но та реальность, в которой мы живем сейчас, это
реальность Содома.
Летом
2005 г. "голый король" уже не пытался похваляться своими красивыми
одеждами. "Просвещенная" израильская диктатура вошла в новую фазу.
Король голый, он гордится этим и с жестокостью давит тех, кто не желает принимать
новую моду. Некого убеждать, нет смысла пытаться что-то объяснять. Общий язык,
общие понятия о морали утеряны. В прошлом поселенцы действовали исходя из того,
что есть общая идея, разделяемая ими и представителями светского сионизма, и на
этой основе можно апеллировать к общим целям. Например, все желают безопасности
– значит, можно объяснять, что изгнание евреев из Газы приведет к обстрелам
"кассамами". У всех есть сионистская мечта – значит, можно объяснять,
что заселение Земли Израиля имеет особую ценность. Все признают права человека
и демократические принципы – значит, можно показать, как "программа размежевания"
попирает права человека, можно использовать демократические формы протеста,
например, демонстрации. Все эти попытки найти общий язык потерпели поражение,
потому что мы видели ситуацию в неправильном свете. Король голый, он хочет
быть голым, и тот, кто мешает ему шествовать нагишом, будет уничтожен. Точка.
Часть 2. Религиозный сионизм
перед лицом новой реальности
Как
появились "оранжевые"?
Перед
лицом новой содомской реальности сформировался лагерь, который назвал себя
"оранжевым". Далеко не только религиозные сионисты протестовали
против "чувствительного и решительного" погрома в Гуш Катифе и
Северной Самарии. Как стало очевидно после проведения внутриликудовского
референдума, большинство светских представителей национального лагеря были
против изгнания. Однако наиболее активное участие в борьбе принимали, в
основном, религиозные сионисты. Разумеется, в каждом секторе израильского
общества и в каждой партии было немало людей, принимающих участие в «оранжевом
движении», но только один сектор весь целиком принял на себя коллективную
ответственность за происходящее, за судьбу еврейского народа в целом и за
судьбу группы, подвергшейся дискриминации. "Оранжевый лагерь" в
основном вышел из кругов религиозного сионизма, точнее – его активной части,
поселенцев и сочувствующих им. Поселенческое движение, или "великий
проигрыш"
Поселенческое
движение, главная идея религиозного сионизма, являлось, на деле, попыткой
иудаизма сформировать адекватный ответ на конкретные исторические события. Этот
проект осуществлялся движением "Гуш эмуним" ("Блок
Верных"), идеологической базой которого было учение рава Кука. Поселения
были призваны обозначить новый этап израильской действительности. В начале
века, в классическом сионизме еврейские поселения были основным средством,
ведущим к созданию страны. После 1967 года, освобождение библейских мест Иудеи
и Самарии, завоевание восточного Иерусалима и Храмовой Горы пробудили в
обществе ощущение уже не просто строительства нового, но возвращения к корням.
Люди хотели вернуться на землю, которая принадлежала нашим предкам до
тысячелетнего изгнания. Физический аспект этого возвращения взяли на себя
поселенцы. И так же, как киббуцное движение в свое время выработало свою
идеологию, которая распространилась в массах, так и поселенческое движение
должно было бы дать развитию израильского общества новый идеологический толчок,
повести его в сторону традиционных еврейских ценностей, в сторону принятия
собственного наследия. К сожалению, этого не произошло. Причина, возможно, в
том, что поселенцы боялись собственной мечты. Они предпочитали считать себя
всего лишь катализаторами процесса Избавления, а не теми, кто возглавляет этот
процесс. Поселенцы посеяли в душах многих несбыточные надежды, после чего,
фактически, предали свою миссию, выбрав себе пассивно-выжидательную роль. Одним
из характерных признаков возведения пассивности в ранг идеологии явилось
согласие лидеров поселенцев с запретом для евреев подниматься на Храмовую гору,
с передачей власти над местом, где стоял Храм, мусульманскому ВАКФу. Светским
сионистам Храм был не нужен, и, видимо, религиозные сионисты тоже не слишком
торопились его строить… Было так удобно оставить Избавление в ранге несбыточной
мечты, как в галуте. Поселенцы стали похожими на первых светских
поселенцев-сионистов, отличаясь от них только кипой и цицит. Ожидалось, что все
остальное спустится с неба. Фактически, это была разновидность идеологии "харедим",
только вместо того, чтобы огородить себя от внешнего мира стенами бейт-мидраша,
поселенчесво отгородилось заборами своих поселений и ждало Машиаха. Вместо
того, чтобы вести за собой и руководить, как всеми ожидалось, поселенцы стали
выглядеть в общественном сознании как вечные зануды, как балласт, болтающийся
где-то на периферии и никому не нужный. И чем более углублялся кризис
традиционного светского сионизма тем ближе становилась катастрофа.
Поселенческое руководство (Замбиш, Валлерштейн…) собиралось укрыться в тени
светских сионистских лидеров (таких как Шарон и Нетаниягу). Разрушение Ямита
должно было бы стать предупредительным сигналом руководству поселений, что
избранная им линия поведения неверна. Но выводы сделаны не были. Шарон, который
в должности министра обороны разрушил Ямит, остался в глазах поселенцев героем
и лидером. Сила руководителей поселенцев измерялась их близостью к этому
легендарному генералу и к другим лидерам Ликуда. Никто не задумывался над тем,
почему каждый раз, когда правый лидер приходит к власти, он начинает проводить
в жизнь идеи левых. Никто не мечтал о построении национального руководства
другого типа, основанного на базе ценностей, которыми руководствовалось
поселенческое движение. Этим фактически признавалось, что поселенческое
движение - не более чем мистическая игра, эдакая шаманская пляска с выкриками
"Господь нам поможет". Поселенческое движение не приняло на себя
ответственность за формирование нового национального пути.
На
выборах 92-го года Ликуд потерял власть, и на этом окончательно развалилась
гнилая скорлупа светского сионизма, за которой прятались поселенцы. Рукопожатие
Рабина и Арафата на лужайке Белого дома дало понять всему миру, что земли
ТАНАХа принадлежат арабам. С этого момента поселенцы превратились в
интервентов, мешающих "мирному урегулированию арабо-израильского
конфликта".
Угроза
поселенческому движению поставила под вопрос саму базовую идею религиозного
сионизма – возможность поставить иудаизм на реальную, физическую почву на Земле
Израиля.
А
сочетание этой идеологической угрозы с жертвенностью и верностью,
характеризующими поселенцев, естественным образом поставило религиозных
сионистов во главе противников выселения, и создало, как было сказано выше,
"оранжевый лагерь".
На
поводу у светского государства
Религиозный
сионизм – не единое целое. В нем есть круги с большей или меньшей симпатией к
светскому государству, с большим или меньшим увлечением хасидизмом, национально
настроенные ультраортодоксы и люди, которые по разным причинам перестали
соблюдать заповеди. Однако, незадолго до "размежевания" оказалось,
что на руководящих ролях в среде протестующих стоят люди, занимающие позицию
"освящения государства" ("государство превыше всего" -
такая философия называется этатизм). Эти люди были не менее самоотверженными,
не менее скромными, чем остальные поселенцы, но их идеология принесла свои
разрушительные плоды. Это течение религиозного сионизма считает еврейский
народ и Землю Израиля инструментом для обслуживания государства, а не наоборот.
Представитель этого течения готов держаться за Землю Израиля под градом
вражеских снарядов, но он не готов выйти из Кфар Маймон под угрозой
столкновения с солдатами ЦАХАЛа. Архитекторы выселения впоследствии
признавались, что выход стотысячной волны демонстрантов из Кфар Маймон мог
положить конец "программе размежевания". Но для тех, кто ставит
государство превыше всего, победа над государством страшнее, чем поражение в
обороне Гуш Катифа. И таково было руководство "оранжевых". Поэтому все
организуемые ими акции были, по сути, "для галочки" – с целью
показать, что борьба ведется, а заодно и оправдать занимаемую должность. Победа
в борьбе не была их целью.
Часть 3. "Еврейское руководство" –
краткий обзор.
От
"Зо арцейну" к "Еврейскому руководству"
Как мы
уже говорили, приход Рабина к власти и подписание Ословских соглашений сломали
классический религиозный сионизм. Над поселенческим движением нависла угроза
идеологического и физического уничтожения. Процесс Осло породил цепочку акций
протеста, организованную Советом поселений и другими внепарламентскими
структурами. Все проблемы, описанные в предыдущей главе, были характерны уже в
период борьбы с соглашениями Осло – за десять лет до "размежевания".
Уже тогда поселенцев возглавляло руководство, считавшее государство высшей
ценностью, и готовое на все, кроме победы. Когда бесполезность такого
"централизованного" протеста стала всем очевидна, возникли частные
инициативы – "Женщины в зеленом", "Штабы городов",
"Второй раз Гамла не падет", "Мир на века",
"Профессора за сильный Израиль" и другие. Эти группы пытались
организовать более эффективную борьбу. Одной из таких инициатив было движение
"Зо арцейну". Особой чертой движения было то, что государство
однозначно воспринималось как инструмент, обслуживающий страну и народ, а не
наоборот. Такой взгляд породил специфические формы протеста: отказ от
выполнения преступных приказов и акции ненасильственного гражданского
неповиновения. 12 ава 1995 г., точно за десять лет до погрома в Гуш Катифе,
"Зо арцейну" вывела на улицы и перекрестки около ста тысяч человек,
остановив движение по всей стране. Это был самый мощный общественный протест за
всю историю существования страны. Главы движения, Моше Фейглин и Шмуэль Сакет,
были обвинены в "подстрекательстве к бунту" и осуждены на тюремное
заключение (подробности можно прочитать в книге "Там, где нет
людей…", описывающей эти события). Впервые удалось организовать не просто
акцию протеста, а поднять знамя борьбы до победного конца, заявить во
всеуслышание о том, что люди, верные Земле Израиля, способны не только плестись
в хвосте общественных движений, но и руководить ими. Это было важным
достижением "Зо арцейну", проложившим путь к образованию движения
"Еврейское руководство".
Часть 4. "Еврейское руководство" перед лицом новой реальности
Может ли раб стать царем?
Когда в
газете "Аарец" впервые прозвучала информация о том, что Шарон хочет разрушить
сектор Газа и северную Самарию, это воспринималось как порождение больной
фантазии. Постепенно выяснилось, что это не газетная утка, а реальный путь
поведения, выбранный израильским лидером. Шарон правильно оценил ситуацию:
страной правит не народ и не идеология, а мизерная леворадикальная светская
элита, которая диктует свою волю массам и навязывает свое видение мира при
помощи СМИ, судебной системы, академических кругов, "институтов
социологических исследований", высших чинов армии, полиции и ШАБАКа – всех
тех структур, которые не избираются народом и не подконтрольны ему.
Циничное
правило "Если не можешь победить противника, присоединись к нему"
стало мерилом поведения Шарона. Герой войн с врагами страны (как арабами, так и
лево-экстремистскими) впрягся в их повозку, и доказал свою преданность новым
хозяевам жестокой войной с поселенцами - своими бывшими протеже.
Так раб,
попав на место царя, вымещает весь свой комплекс неполноценности перед
"настоящими хозяевами жизни" на бывших собратьях…
От
свистков в Центре Ликуда до внутриликудовского референдума
У
"Еврейского руководства" было большое влияние внутри Ликуда, и это
влияние было использовано целиком для того, чтобы предотвратить национальную
трагедию. Но Шарон не только подчинил себе правительство и парламентские
комиссии, он сумел также раздавить собственную партию, стоявшую у него на пути,
подчинив фактически все ее структуры своему сыну Омри.
"Еврейское
руководство" предприняло множество шагов для восстановления в Ликуде
демократии. В начале правления Шарона в партии не было человека, который
осмелился бы встать у него на пути. Разбило лед "заседание свистков"
– освистывание идеи палестинского государство на съезде Центра Ликуда, и в
партии создался лагерь оппозиции главе правительства. Влияние этого лагеря было
так велико, что многие парламентарии от Ликуда осмелились заявить о своем
несогласии с главой движения. Их окрестили "восставшими против
партии", но они прекрасно понимали, что действуют в русле настроений,
царящих в Центре Ликуда. Это совпадало и с карьерными соображениями – ведь, до
последних изменений, именно Центр избирал список представителей партии в
Кнессете. "Еврейское руководство" внутри Ликуда добивалось тогда
одного – референдума среди рядовых членов движения. Такое решение было принято.
Шарон не боялся референдума, так как опросы предсказывали ему убедительную
победу: рядовые ликудники еще не были знакомы с идеями "Еврейского
руководства". Они черпали сведения из СМИ, которые были целиком на стороне
разрушителей. Шарон заявил, что примет любое решение референдума, и референдум
состоялся. Однако акция Совета поселений "Лицом к лицу" разбила планы
главы правительства. Ликудники увидели поселенцев не через призму СМИ, они
познакомились непосредственно с ними и с их идеологией и сказали твердое
"нет" плану "размежевания".
Две
возможности Шарона
Перед
Шароном встал тяжелый выбор. Если бы он выбрал демократический принцип
правления и последовал решению референдума, то его карьера и карьера его
сыновей закончилась бы за решеткой: уже несколько уголовных дел о коррупции в
особо крупных размерах дожидались у его порога. "Хозяева" не
скрывали, что уголовное преследование прекратится, если им отдадут на
растерзание начавшую было ускользать добычу. И Шарон выбрал свои личные интересы.
Он не только предпочел их интересам национальным, не только попрал элементарные
демократические нормы, но и грубо нарушил элементарную мораль. Наплевав на
решение референдума своей собственной партии, на волю своих избирателей, он
продолжил подготовку к изгнанию, заявив, что партийный референдум его ни к чему
не обязывает. И тут – о чудо! – уголовные дела на семейство Шарона закрылись,
пресса выставила его героем, который не боится противопоставить себя
неотесанным ликудовским "индейцам", не понимающим, в чем истинное
благо государства…
Голый и
не стесняется
На этом
этапе израильская демократия превратилась в фарс. Правящая партия – центральный
инструмент выражения воли народа – была превращена прессой в мишень для
издевок и оскорблений. Никакие апелляции в БАГАЦ не принимались. Народ
натравливали на тех, кого он избрал, и заставляли верить, что его интересы
хранит именно узкая леворадикальная элита. Ликуд был раздавлен. В нем начали
побеждать оппортунистические настроения. Так Центр Ликуда утвердил вхождение в
правительство партии Авода. На этом этапе возможности "Еврейского
руководства" бороться с "размежеванием" изнутри Ликуда
значительно сузились.
Противоречие
между политической борьбой и физическим противостоянием
Перед
"Еврейским руководством" встала дилемма: продолжать ли идти к прежней
долгосрочной политической цели или бросить все силы на тактическую борьбу,
вернувшись к позициям "Зо арцейну"? В последнем случае мы, добившись,
возможно, тактических результатов, наверняка потеряли бы политическую
альтернативу, на создание которой потратили годы и силы. Из опыта "Зо
арцейну" мы знали, что тактическая борьба без "света в конце
тоннеля" обречена в итоге на провал. Любая победа протестного движения без
политической опции привела бы к власти очередного продолжателя разрушений. Так
Нетаниягу, придя к власти, продолжил ту же политику, что и его предшественник,
и не отменил процесс Осло.
Мы
понимали, что нельзя ни на минуту выпускать из виду политическую альтернативу.
Без стратегической цели всякая тактическая борьба бессмысленна. Но кто сказал,
что нельзя объединить стратегию построения альтернативного руководства и
тактическую борьбу?
Во-первых,
можно, и мы это сделали. Многие инициативы тактической борьбы исходили от
"Еврейского руководства", и наши активисты были на переднем крае
любых действий. Отличие от эпохи "Зо арцейну" было только в одном:
лидеры движения не руководили лично физическим противостоянием. Этому было две
причины. Первая – то, что "Еврейское руководство" не намеревалось
остаться в глазах общества как организация, отстаивающая только секторальные
интересы "оранжевого лагеря". Мы претендуем на руководство всей
страной. Нравится нам это или не нравится, в сознании широких масс национальный
лидер – это не тот, кого бьет полицейский, а тот, кто сумел записать это
противостояние в свой политический актив. Так, после акций протеста "Зо
арцейну" организаторы этих акций оказались за решеткой, а Нетаниягу,
который не выходил на перекрестки, – в кресле премьер-министра. И, если мы действительно
хотим управлять страной, нам нужно учитывать эту ментальную особенность.
Вторая
причина – техническая. Мы избрали Ликуд, правящую партию национального лагеря,
инструментом для достижения своей цели – цели построения идейного
национального руководства. Судебная система уже запрещала Фейглину
баллотироваться в парламент от Ликуда, пока не пройдет 7 лет после отбывания им
наказания за "подстрекательство к бунту" (такова формулировка обвинения,
вынесенного ему после акций протеста "Зо арцейну"). Было ясно, что
руководство физической борьбой против "программы размежевания"
повлечет за собой еще одно подобное обвинение, после чего Фейглин уже не сможет
баллотироваться на пост главы Ликуда.
Часть 5. Этапы борьбы с "программой размежевания"
"Победим с любовью"
15 мая
2005 г. в офисе "Еврейского руководства" в Иерусалиме были арестованы
двое лидеров "Молодого еврейского руководства" – Ариэль Вайнгрубер и
Шай Малка. Позже арестовали и нашего товарища Адиэля Шараби. Им было
предъявлено обвинение в "подстрекательстве к бунту". Эти ребята
организовали широкое движение, получившее название "Национальный дом"
("Байт Леуми"), для сопротивления "размежеванию". Это
движение вооружилось опытом "Зо арцейну" и намеревалось остановить
"программу размежевания" при помощи акций ненасильственного
гражданского неповиновения.
До
начала деятельности "Национального дома" девизом противников
депортации было – "Победим с любовью". Огромная общественная энергия
и немалые деньги были растрачены на деятельность, которая ставила себе единственную
цель: показать, какие мы хорошие. Раздавались оранжевые ленточки, была
организована человеческая цепочка от Иерусалима до Гуш Катифа – самая
грандиозная демонстрация в истории страны. Сотни тысяч людей собирались на
митинги. В газетах публиковались призывы. Развешивались плакаты и наклейки…
Однако, когда демократия в Израиле нарушена, побеждает не любовь, а
решительность и готовность бороться до победного конца. Такой решительности не
было на всех этапах, предшествовавших вступлению в борьбу "Еврейского
руководства".
Четыре
возможности победить
Если
отсеять все действия, целью которых была не победа, а, максимум,
разъяснительная работа, то останется четыре акции, при помощи которых можно
было бы добиться значительного успеха:
1.
Перекрытия дорог.
2.
Однозначный отказ участвовать в изгнании евреев на всех уровнях, и быть
мельчайшим из винтиков преступного механизма.
3.
Противостояние в Кфар Маймон.
4.
Противостояние на последнем этапе – внутри Гуш Катифа.
В трех
из них "Еврейское руководство" сыграло ключевую роль.
1.
Перекрытие дорог, и почему оно провалилось
Несмотря
на арест лидеров "Национального дома", на следующий день, 16 мая,
состоялась организованная ими грандиозная акция "Проба сил".Это
меткое название было выбрано не случайно: оно намекало, что это только пролог
настоящей борьбы. "Национальный дом" предупреждал: в случае попытки
объявить Гуш Катиф "закрытой зоной" сопротивление депортации
развернется в полную мощь.
Хотя
сама идея перекрытия дорог была взята из опыта "Зо арцейну", акцию
"Проба сил" характеризовало два существенных отличия. Во времена
"Зо арцейну" средний возраст протестующих был около 40 лет. Молодежь
тогда еще не встала под знамена борьбы. В акциях "Национального
дома", напротив, участвовала в основном молодежь. Новое поколение сказало
однозначное "нет" тому пути, который предначертало Израилю старое
руководство. Второе отличие было следствием первого: героические подростки, не
будучи кормильцами семьи, могли позволить себе жесткое противостояние системе.
Они были готовы на длительное тюремное заключение и продолжали борьбу на суде и
в тюремных камерах: не называли себя, не сотрудничали со следствием, и в итоге
поставили систему в невыносимую ситуацию. Количество заключенных превышало
возможности тюремного хозяйства, а их дух сломить было невозможно.
Тактика
"Национального дома", оказалась успешной и напугала власти.
Продолжение перекрытий грозило сделать изгнание евреев невозможным. Все СМИ
были немедленно мобилизованы на шельмование демонстрантов. Некоторые из них не
останавливались и перед прямыми призывами к линчеванию. Так, сайт
"Валла" опубликовал в редакционной статье призыв избивать
перекрывающих дороги цепями и плетьми, обливать их бензином, угрожая сожжением,
бить им в глаза струей из автомобильных огнетушителей, и так далее, и так далее
(стоит отметить, что до сих пор никто не привлек к ответственности редакцию
сайта за пропаганду насилия).
Полиции
было отдано распоряжение применять против демонстрантов любые меры, кроме -
неприемлемых для правительства массовых арестов. А это означало только одно:
демонстрантов предписывалось зверски избивать, при прямом попустительстве
юридического советника главы правительства ("Ноль терпимости к
перекрывающим дороги" – сказал Мазуз). Все это было исполнено с ужасающей
жестокостью. Журналист "7 канала" Тувья Лернер заснял полицейского в
тот момент, когда он рвал ноздри лежащему безоружному демонстранту, которого
держали другие полицейские. И это было легитимно…
Как
получилось, что самоотверженные подростки стали объектом такой необузданной
травли? Как объяснить, что такое удачное начинание не привлекло широкие круги
сочувствующих? Почему массовое участие не лишило полицию возможности издеваться
над героическими единицами? Полиция преуспела потому, что на стороне
шельмовавших и порицавших эту молодежь оказались многие духовные лидеры
поселенцев. Один за другим выступали в СМИ уважаемые среди религиозной
общественности люди и публично отрекались от перекрывающих дороги. Например, рав
Мордехай Элон специально собрал пресс-конференцию для всех средств массовой
информации и в первый раз (по его словам) сделал политическое заявление. Он не
нашел ничего лучшего, чем жестоко атаковать этих молодых героев. Это был удар в
спину. Если молодой человек видит, что близкие ему люди воспринимают его не как
борца за идеалы, а как банального хулигана, у него исчезает мотивация бороться
и терпеть избиения полиции. Часть лидеров религиозного сионизма, лидеров
старого толка, не вела настоящую борьбу против изгнания, она бросила эту
молодежь на растерзание системы.
Если бы
религиозные сионисты отмежевались не от перекрывателей дорог, а от этих своих
лидеров, то "программе размежевания" пришел бы конец.
2. Отказ
от выполнения преступных приказов, и почему он не был массовым
Не
секрет, что "вязаные кипы" на сегодняшний день представляют собой
становой хребет боевых частей израильской армии. Процент солдат в вязаных кипах
в боевых подразделениях намного превышает процентное соотношение между этим
сектором и другими слоями общества, а среди выпускников офицерских курсов их
зачастую более 50%.
Получается,
что армия, получившая приказ выселять жителей Гуш Катифа, опиралась, в
основном, на тот самый сектор, часть которого ей приказали уничтожать. Причем,
опиралась и опирается не только в количественном соотношении, но и с точки
зрения духа и мотивации. "В ЦАХАЛе всегда было ядро, придававшее армии
боевой дух и мотивацию, - пишет военный историк д-р Ури Мильштейн. – Без
этого невозможно. В прошлом это были выходцы из кибуцев, сегодня это
"вязаные кипы". Если сегодня они перестанут призываться в армию,
армии придет конец".
Эти
слова д-ра Мильштейна объясняют, почему армейское руководство так
забеспокоилось после "размежевания". Армейское командование назначило
полковника Таля Россо на особую должность с целью вернуть доверие "вязаных
кип" ЦАХАЛу. Не случайно из всех претендентов на должность главного
раввина ЦАХАЛа был избран именно рав Рунецкий, глава армейской ешивы в Итамаре
– поселении с репутацией идеологического центра. Никто бы не предложил раву
Рунецкому этот пост, если бы не разгром Гуш Катифа и не садизм в Амоне. Участие
в погроме подорвало авторитет армии в глазах "оранжевых", и возникла
необходимость этот авторитет восстановить. Но доказательства излишни, сегодня
сам ЦАХАЛ уже не скрывает очевидного факта: без "оранжевых" нет
армии. И очередного этапа "размежевания" армейское руководство боится
не потому, что ожидается массовый отказ от выполнения приказа, а потому, что
это грозит окончательной деморализацией армии.
Нет
сомнения, что если бы в преддверии выселения евреев отказ от выполнения
преступных приказов приобрел массовые размеры, если бы "отказники"
были восприняты как явление, а не как бунт единиц, то армейское руководство
предприняло бы необходимые меры, чтобы избавить армию от участия в этом
преступлении. А это означало бы конец "программе размежевания".
В
отличие от организации перекрытия дорог, где поддержка акций была косвенной, в
пропаганде отказа от выполнения преступных приказов "Еврейское
руководство" (вместе с другими общественными движениями, например,
"Еврейское сердце" под руководством Ноама Ливната) приняло самое
активное и непосредственное участие. Сначала была издана брошюра "Об
обязанности неподчинения преступным приказам", тиражом более ста тысяч
экземпляров, которая распространялась среди солдат ЦАХАЛа. Армейское
командование настолько боялось этой брошюры, что солдат, в вещах которого ее
находили, лишался выходных на несколько недель. Брошюра базировала свою
аргументацию не на законах Торы, а на общечеловеческой морали, понятной и
верующим, и светским. Верхушка Ликуда попыталась воспользоваться изданием этой
брошюры для того, чтобы избавиться от лидеров "Еврейского
руководства". Против Моше Фейглина, Михаэля Пуа и Моти Карпеля был подан
иск во внутрипартийный суд с требованием исключить их из партии. Мы приняли в
расчет эту опасность, но не отступили перед ней. В отличие от физического
участия в борьбе с нарушениями закона, такой как перекрытия дорог, на этот раз
речь шла о пропаганде наших идей, о выражении нашей поддержки этой форме
борьбы. Как лидеры, мы не могли не пойти на этот шаг. В конце концов, угроза
осталась без последствий, партийный суд отклонил иск. Но, хотя армейское
руководство, как упоминалось выше, очень боялось этой брошюры, влияние брошюры
на солдат оказалось гораздо меньше, чем мы рассчитывали. Рациональная
аргументация статей разбивалась о хорошо налаженную машину промывки мозгов, к
которой прибавилась делегитимация поселенцев, раздуваемая СМИ. Мы пришли к
выводу, что необходимо выпустить особую брошюру для учащихся ешив, где
аргументация будет дана на основании законов Торы. Такая брошюра вышла в свет
под названием "Чудесная кнопка". Ее автором был рав Шауль Бар-Илан,
глава колеля в Кфар Даром, и она получила одобрение рава Авраама Шапиро, рава
Нахума Рабиновича, рава Невенцаля и рава Залмана Гольдберга. Однако религиозные
солдаты решили, что им удобнее послушаться к мнению других раввинов…
На базе
религиозного сионизма в последние годы развилась некая мутация, этатистское
направление, которое ставит государство превыше всего. Выше прав личности,
выше морали, даже выше законов Торы. Эта мутация пустила глубокие корни в
официальных институтах религиозного сионизма, и разрушение Гуш Катифа – прямое
следствие распространения этой чуждой Торе идеологии.
3. Кфар
Маймон
>
Операция
в Кфар Маймон была организована Советом поселений. Ее декларированной целью
было – прорваться огромным массам противников депортации в Гуш Катиф и тем
самым сделать выселение невозможным. "Еврейское руководство" не
приняло никакого участия ни в организации, ни в руководстве этой акцией, по той
простой причине, что Совет поселений был против этого. Мы все приехали в Кфар
Маймон как рядовые участники, а не как руководство. У Совета поселений,
объединяющего все местные поселковые советы, большие организаторские
возможности и огромный людской резерв. Все местные советы помогали центральным
организаторам материально и технически. Люди на местах призывались прибыть в
Кфар Маймон, откуда предполагалось пойти единым фронтом на Гуш Катиф. Все подробности
операции разъяснялись на собраниях жителей поселков, кроме одной маленькой
детали: что делать, если армия и полиция перекроют нам дорогу? Ведь если
государство – высшая ценность, то его армия и полиция всегда правы…
Общество
отозвалась на призыв с самоотверженностью, превышавшей все ожидания. Преодолев
все препятствия, десятки тысяч человек, включая женщин и детей, добрались до
Кфар Маймон. Как и следовало ожидать, деревня была оцеплена силами ЦАХАЛа, и
огромные массы "оранжевых" оказались в осаде. Левые журналисты призывали
ЦАХАЛ ворваться в деревню и устроить кровавую расправу с демонстрантами, вроде
той, которая впоследствии была организована в Амоне. Но среди ликвидаторов было
слишком мало полицейских, а солдаты эту "миссию" взять на себя не
смогли. Прошло три дня выжидания. На третий день прозвучал призыв к
демонстрантам – двигаться вперед. Построившись в строжайшем порядке в огромную
колонну, примерно по десять человек в ряд, участники шествия пошли по деревне в
сторону ворот, ведущих в Гуш Катиф. Физическая и духовная мощь, которую
излучало это человеческое море, была такова, что казалось, что эта монолитная
колонна достигнет луны, если только захочет.
Неожиданно
колонна остановилась. Кроме тех, кто шел в самых первых рядах, никто не имел
понятия, что заставило колонну прекратить шествие. Большинство людей были
уверены, что голова колонны уже начала физическое противостояние с силами
депортации, и приготовились к продолжению движения: тот, кто будет задержан,
попытается отвлечь на себя внимание, а тот, кого силы депортации на данный
момент не остановили, продолжит шествие к Гуш Катифу. Расстановка сил была
такова, что демонстранты не могли не победить. Более того: постфактум некоторые
офицеры признавались, что они только и ждали, что колонна начнет решительно
двигаться вперед, чтобы приказать своим солдатам расступиться.
Но
оказалось, что голова колонны наткнулась не на солдат. Колонна наткнулась на
рава Авинера. Рав Авинер поставил в воротах своих учеников, а сам обратился к
колонне с речью, призывая ее остановиться. На сторону рава Авинера очень быстро
перешли главы Совета поселений и другие руководители акции. Ученик рава
Авинера, член Кнессета Эфи Эйтам, взобрался на крышу автомобиля и предложил
вместо выхода из ворот начать обход забора Кфар Маймон с внутренней стороны.
Вначале
участники шествия еще обманывали себя, что это только тактическая уловка,
которая даст возможность неожиданно вырваться из деревни через другие ворота,
или даже через несколько ворот одновременно. Но, увы, в очередной раз
оказалось, что идеология "государственности" боится победить.
Признать государство неправым, победить его для "государственников"
страшнее, чем уничтожение поселенческого движения.
4. Борьба
на территории Гуш Катифа
"Мы
проверили себя, - сказал Омри Шарон на одной из встреч активистов Ликуда. – Мы
знаем жителей Гуш Катифа, борьбы там не будет".
Нет
сомнения, что идеология религиозного сионизма, и в еще большей степени –
идеология "государство превыше всего", выработала в жителях Гуш
Катифа наивную веру и огромное самопожертвование. Эти люди не задумываясь
поставили под угрозу свое имущество и саму свою жизнь, когда страна предложила
им поселиться здесь. Но когда пришло время защищать свои элементарные
человеческие права, герои поселенчества оказались к этому совершенно не готовы.
Было
очевидно, и глава генштаба в этом признавался, что если на момент депортации в
Гуш Катифе окажется сто тысяч человек, то насильственное выселение евреев будет
сорвано. На самом деле, можно было ограничиться и гораздо более скромными
цифрами. Но, к удивлению всех, кто пытался создать такую ситуацию, жители Гуш
Катифа не торопились открывать свои поселения для прибывающих групп поддержки.
В Гуш Катифе было две основных позиции по этому вопросу. Первая, позиция
официального руководства, гласила: "Депортации не будет, потому что этого
не может быть". Взяв за аксиому такой постулат, руководство поселений не
предпринимало никаких шагов для организации борьбы. Они старались обеспечить
максимально спокойное продолжение обыденной жизни, и не желали видеть в Гуш
Катифе никого из тех, кто намеревался реально помочь выселяемым. Параллельно с
этим, Датья и Арье Ицхаки из поселка Кфар Ям, вместе с Надей Матар и движением "Женщины
в зеленом", начали готовиться к приему в Гуш Катифе огромных масс
сочувствующих. Приезжающих стали расселять в гостинице "Хоф Декалим",
начали организовывать прием гостей в поселке Шират а-Ям. Вначале официальное
руководство поселков всеми силами противилось этой деятельности, вплоть до
запрета приглашать к себе приезжающих. Первой семьей, принявшей в своем доме
противников депортации, стала семья Йехиели из поселка Катиф – к ним
перебралось семейство Михаэля Пуа, директора "Еврейского руководства",
после выселения из гостиницы.
Постепенно
жители Гуш Катифа стали открывать для гостей свои дома и дворы. Немалую роль в
этом изменении взгляда на ситуацию сыграли письма "Еврейского
руководства", которые были розданы нашими активистами всем жителям Гуш
Катифа. Вот одно из них:
Мы так
хотели, чтобы вам не пришлось самим участвовать в борьбе. Ваша борьба должна
была выражаться только в одном – в ведении вашей обычной жизни. Мы вам
говорили: только держитесь, а мы будем за вас сражаться. Мы говорили это с
полной ответственностью. Поверьте, мы действительно думали так, как говорили.
Каждый из нас сделал все, что чувствовал правильным и необходимым сделать.
Кто-то ходил из дома в дом и убеждал людей, кто-то перекрывал дороги. Кто-то
жертвовал фонду "Верю и засеваю", кто-то держал голодовку. Мы
действовали и продолжим действовать. Но сейчас приближается решительная минута,
и, сами того не желая, мы нуждаемся в вашей помощи и в самой борьбе.
Подростки,
которым полиция безжалостно рвала ноздри, разгоняя ненасильственные
демонстрации, чего-то добились. Не просто "чего-то", а чего-то очень
важного. Въезд в Гуш Катиф все еще открыт. Злодеи знают, что как только его
перекроют, будет перекрыта вся страна.
Поэтому
он открыт.
Сейчас
они планируют напасть на вас внезапно. Перекрыть подъездные пути в последнюю
минуту и изгнать вас – быстро и ловко.
Однако
даже начальник генштаба, поставленный Омри Шароном, признает, что если там
окажется сто тысяч людей, выполнить выселение будет невозможно. То есть, сейчас
вопрос заключается в том, как переместить в Гуш Катиф сто тысяч человек (между
нами говоря потребуется гораздо меньше).
Без вас
это сделать невозможно.
Вы
должны этим летом поставить во дворах палатки и пригласить к себе целые семьи.
Приглашайте семьи со всей страны. Это будет "активный отдых".
Молодежь будет работать в теплицах, или раздавать оранжевые ленточки, или учить
Тору, или купаться в море – это тоже нужно. Мы познакомимся друг с другом, по
вечерам будем сидеть вместе на траве, жарить шашлыки, учить Тору, обсуждать
сложившуюся ситуацию… Мы будем по-настоящему чувствовать себя братьями.
Все
будет совершенно законно, и в обоюдное удовольствие. Стоит только протянуть
друг другу руку поддержки – и выселение не состоится.
Неожиданно
я понял, что объявление Гуш Катифа закрытой военной зоной – это желание злодеев
устроить "размежевание" между нами и вами!
Вот в
чем наша сила!
Без
"размежевания" между нами никакого размежевания не будет!
Потому
что, когда мы вместе, когда мы братья, то там, наверху, есть у нас Отец.
И
"размежевание" просто станет невозможным. Невозможным духовно и
невозможным физически.
Поэтому
еще раз просим прощения.
Мы не
рассчитывали на вашу помощь. Но нам придется к ней прибегнуть.
Мы к вам
приедем.
Будет
полный аншлаг, поверьте.
А если
Гуш Катиф закроют, то еще лучше – будет объявлен "всеобщий призыв"
ваших сторонников, и вся страна будет перекрыта десятками тысяч людей,
застрявшими в пробках по дороге к вам. Ваши враги боятся этого как кошмарного
сна, больше, чем чего бы то ни было другого, и это было доказано в прошедший
четверг.
Так что
простите, что это снова падает на вас.
Сейчас
мы должны к вам приехать.
Но для
этого – вы должны нас пригласить…
Моше
Фейглин, автор этого письма, не ограничился распространением писем, а был
первым, кто поставил свою палатку в Гуш Катифе. Многие из местных жителей
предлагали ему место в собственном доме или в одном из пустующих домов
неподалеку от них, но Фейглин, желая показать пример огромным массам сочувствующих,
предпочел поселиться в палатке. Палаточный городок, организованный семейством
Ицхаки, заполнился до отказа, и еще много таких палаточных городков возникло на
территории Гуш Катифа.
В конце
концов, несмотря на трудности и разногласия, в Гуш Катифе удалось собрать около
двадцати тысяч сочувствующих – молодежи и взрослых.
Поселки
Гуш Катифа соединяла одна центральная автомобильная трасса, по обеим сторонам
которой тянулись дюны, как правило, непроходимые для колесных машин.
Главы
"Еврейского руководства", находившиеся в Гуш Катифе уже долгое время,
пытались объяснить жителям, что самый простой способ нейтрализовать силы
депортации – это повалить заборы поселений и выйти всем вместе, огромной массе
людей, на это центральное шоссе. Но духовные лидеры поселенцев боялись, как
огня, прямого противостояния.
Если бы
силы депортации встретили в Гуш Катифе серьезное сопротивление, то выселение,
как минимум, не было бы таким легким и не заняло бы три дня, а растянулось на
многие недели. Тем временем несгибаемый дух защитников Гуш Катифа пробудил бы
отклик во всем народе. Снова вышли бы на перекрестки бойцы "Национального
дома", страна бурлила бы, как котел, и возможно, эта борьба завершилась бы
успехом.
Почему
же сопротивление провалилось?
Разрушение
Гуш Катифа ЦАХАЛ решил начать с поселка Неве Декалим. В воротах этого
населенного пункта собралось множество демонстрантов. Один подросток стоял
прямо перед армейским джипом, своим телом преграждая ему дорогу. Неожиданно на
парня набросился человек, знакомый всем присутствующим, и на глазах
остолбеневших зрителей начал его душить. Это был снова наш старый знакомый по
Кфар Маймон и другим ситуациям, где можно было бы вести эффективную борьбу,
если бы не его вмешательство… Это был рав Шломо Авинер. Ученики рава взяли на
себя "святую миссию" – они лично охраняли шины армейской техники,
чтобы их не пропороли "хулиганы", которые сновали вокруг.
Главы
Совета поселений и некоторые раввины, последователи идеологии "государство
превыше всего", получили от ЦАХАЛа особые нагрудники с надписью
"раввин" или "блюститель порядка". И они позаботились о
том, чтобы молодежь сидела в синагогах и читала Псалмы, пока армия разрушает
все вокруг.
"У
Шарона есть секретное оружие, - сказал мне с горечью сосед, глава семейства,
вернувшись домой после тяжелых недель, проведенных в Гуш Катифе. – Это наши
духовные лидеры…"
Часть 6. Как родилась партия "Кадима"
"Олимпиада" размежевания 2005 г.
Уже за
полтора года до "размежевания" пресса взялась за промывание мозгов. Чем
ближе была роковая дата, тем более рьяно представляла пресса разрушение
еврейских поселков самым важным экзаменом на жизнеспособность государства.
Страна разделилась на два лагеря – "оранжевый" и "голубой".
Каждый вечер израильтянин садился перед телевизором и смотрел, как играют обе
"команды". Вот команда "оранжевых" раздает свои ленточки,
организует человеческую цепочку… Вот команда "голубых" тренирует
солдат на манекенах, создает особое подразделение для подавления вооруженного
бунта… Вот "оранжевые" начинают перекрывать дороги – игра обещает
быть азартной…
Израильтянин
с нами
Можно с
уверенностью сказать, что большинство израильтян-евреев было на стороне
"оранжевых". Доказательством этого служил референдум в Ликуде, и то,
с каким упорством Шарон избегал всенародного референдума. Болельщиков
"оранжевой команды" можно назвать национальным лагерем. Разумеется,
никто не ожидал от среднего израильтянина, сочувствующего поселенцам, что он
оторвется от своего телевизора и присоединится к борьбе. Таково естественное
положение вещей в любой общественной борьбе, во всем мире: те, кто действуют,
представляют широкие пассивные слои общества.
По мере
приближения решающего момента, начала депортации, росло общественное
напряжение. Обе группы "болельщиков" приготовились поддержать свои
команды. Причем большая группа поддержки, как уже было сказано, была у
"оранжевой" команды.
И вот
решительная минута наступила. Звук гонга, и команда "голубых"
впечатляющим профессиональным строем вышла на ринг. Болельщики "оранжевых"
с нетерпением заглядывают в служебные комнаты своей команды – когда же она
выйдет? Минуты проходят, но "оранжевые" не появляются на ринге.
Вместо борьбы они предпочитают сидеть в служебных комнатах и читать Псалмы.
Болельщики
"оранжевых" были готовы к тому, что их команда потерпит поражение.
Ведь она должна была бороться с очень опытным, профессиональным игроком. Но
когда "оранжевые" вообще не начали борьбу, то их группа поддержки
поняла, что у нее, в принципе, нет команды! И что Шарон, в принципе, был прав!
Даже поселенцы не хотят за все это бороться… Так умер "национальный
лагерь" и родилась "Кадима".
Шарон
побеждает в Центре Ликуда
Когда
"оранжевые" приняли решение отказаться от борьбы, "средний
израильтянин", болевший за них, оказался жестоко разочарован, естественным
его желанием стало присоединиться к победителю. Еще до рождения партии Кадима,
Ликуд, как точный барометр израильского общества, дал четкий знак того
процесса. 25 сентября 2005 года, через месяц после депортации, член Центра Ликуда
Шевах Штерн предложил созвать съезд Центра с целью провести решение о досрочных
праймериз. Поводом было недовольство простых ликудников проведенной
депортацией евреев и ее последствиями. Казалось, что теперь можно свести счеты
с Шароном и избавиться от него. Однако, на удивление многих, Шарон победил на
этом заседании Центра партии (хоть и с большим трудом). Моти Карпель сразу
понял значение этого события и заявил: "Товарищи, национального лагеря
больше нет". Национально настроенный израильтянин понял, что у него нет
другой "команды", кроме Шарона. Из-за отсутствия борьбы (не из-за
поражения, а именно из-за отсутствия борьбы!) Шарон остался один на поле
боя и пожал все лавры. Его советники, специалисты по созданию общественного
мнения, отлично поняли происходящее и создали партию Кадима, которая придала
образовавшемуся настроению политическую форму.
Часть 7. Амона – героическая молодежь
Глас,
вопиющий в пустыне
Моше
Фейглин, который присутствовал на собраниях "Национального дома",
увидел огромную позитивную энергию молодежи, и повторил с трибуны слова одного
из главных идеологов левого лагеря, писателя Амоса Оза: "Трансфера не
будет, потому что мы не дадим". Оз сказал это о выселении арабов, активно
участвовавших в подготовке терактов на территории Израиля. Оз писал: "В
случае попытки выселения мы ляжем под грузовики, будем взрывать мосты" и
так далее.
И
действительно, "оранжевая" молодежь была готова на бескомпромиссную
борьбу и огромное самопожертвование. Стоит отметить, что, в отличие от левых
идеологов Оза и Негби, Фейглин не призывал к взрывам и к развалу страны. Целью
противников "размежевания" было спасение, а не развал.
Оз и
другие лидеры левых оказались правы, утверждая, что трансфера арабов не будет.
Фейглин ошибся, утверждая что трансфера евреев не произойдет, трансфер Гуш
Катифа состоялся. Причина проста: левый лагерь был готов к войне до победы,
и его лидеры дали этой борьбе полную легитимацию. Моше Негби, ныне –
судебный обозреватель государственной радиостанции "Коль Исраэль", не
удовольствовался призывом к взрыванию мостов. Он прямо заявил, что в случае
трансфера арабов он готов к гражданской войне и уничтожению страны. Левые, при
помощи своих лидеров, действительно не дали трансферу состояться. Но со стороны
правых, кроме Фейглина, был ли хоть один крупный лидер, который повторил бы эту
фразу? Вспомнил ли хоть кто-нибудь из правых идеологов высказывание рава Цви
Иегуды Кука, непреложного авторитета "вязаных кип": "За Иудею и
Самарию будет война"?
Этатистские
лидеры "оранжевых" дали понять властям, что изгнание евреев пройдет
без существенного сопротивления.
Героическая
молодежь
Тем не
менее, оценка поразительной духовной мощи "оранжевой" молодежи была
верной. После трансфера евреев многие из молодых людей отвергли духовный
авторитет этатистов-"государственников".
В Амоне
уже никто не обращал излишнего внимания на дискредитировавших себя лидеров,
которые там периодически появлялись. Молодежь освободилась от их влияния, и
боролась по-настоящему. Чтобы выселить и разрушить девять домов в Амоне,
понадобилась целая армия солдат и "ясамников" (ЯСАМ – это особые
части полиции, со шлемами, пластиковыми щитами и дубинками). ЯСАМ сутки
разбивал демонстрантам черепа и издевался над людьми (включая как минимум одну
попытку изнасилования и разрывание одежды у матери девятерых детей на глазах у
огромной толпы), прежде чем смог их выселить.
Измерение
Амоной
В Гуш
Катифе было перед выселением порядка 1800 зданий. Солдаты ЦАХАЛа готовились
осуществлять "чувствительный" погром. Для погрома
"решительного", в духе событий в Амоне, предназначался ЯСАМ. Кроме
нескольких особых случаев, в основном в Кфар Даром и Северной Самарии, силы
ЯСАМ практически не использовались в "размежевании", а если и
использовались, то в той функции, в которой должны были использоваться солдаты.
Тот факт, что в большинстве мест не было никакого существенного сопротивления,
позволил сконцентрировать большие силы ЯСАМ в тех немногих точках, где
некоторое сопротивление все же возникало.
Если бы
люди в Гуш Катифе сопротивлялись так же, как в Амоне, то, учитывая во много раз
большее количество защитников Гуш Катифа изгнание евреев могло бы занять 200
дней…
Если бы
силам ЦАХАЛа было приказано действовать с большей агрессивностью, это вызвало
бы, с другой стороны, активизацию сопротивления со стороны все более инертных
кругов, сочувствующих "оранжевым" по всей стране. Возмущенные массы
народа вышли бы на перекрестки, и армейские силы были бы вынуждены оставить Гуш
Катиф, чтобы освободить для движения центральные автомагистрали.
Если бы героическая
молодежь освободилась от влияния своих этатистских лидеров несколькими месяцами
раньше, и проявила бы хоть небольшую часть своей самоотверженности в Гуш
Катифе, то его можно было бы спасти.
Политическое
значение
Настоящая
борьба, которую мы увидели в Амоне, тут же дала отклики в опросах общественного
мнения. На следующий день после этого побоища партия Кадима потеряла два
мандата, и Ольмерт не стал продолжать разрушение форпостов, а решил сделать это
после выборов. Те базовые гены сочувствия братьям, которые спрятаны глубоко в
сердце, начали просыпаться у большинства еврейского населения страны, когда они
увидели самоотверженную борьбу поселенческой молодежи в Амоне. Так работает
общественное мнение. Не "любовь" побеждает, а решительность. Тем более
сочувствия это вызывает в нашем еврейском народе, подавляющее большинство
которого верно своей еврейской самоидентификации. Евреи в глубине души, пусть
даже неосознанно, понимают: борьба за Землю Израиля – это борьба за
национальные корни.
Борьба
за молодежь
Сегодня
трудно приходится религиозным лидерам старого типа, этатистам, до сих пор
проповедующим, что "государство превыше всего". Молодежь фактически
оставила их. А без молодежи нет образовательных институтов, которыми эти лидеры
управляют, нет бюджета, нет будущего. На всех фронтах началась активная
кампания за возвращение этих юношей и девушек в привычный загон. Проводится
бесконечное число собраний и сходок с пламенными речами. Вышла даже особая
брошюра, автор которой – раввин Эли Садан – ездит по всей стране и агитирует
молодежь. Совет поселений стал выпускать эффектный еженедельник. Все
"государственники" устремились в погоню за молодежью. Но, несмотря на
все усилия, как выразился один уважаемый раввин из Иерусалима, "создалась
особая ситуация, когда лучшая молодежь – та, что ищет истину – знает, что не
найдет ее у духовных лидеров старого типа".
Процессы,
идущие в среде "оранжевой" молодежи, находятся пока на своей
начальной стадии. Вне всякого сомнения, из этих юношей и девушек вырастет будущее
руководство государства Израиль и еврейского народа. Нет ни одной силы в
израильском обществе, на которую можно было бы возложить большие
надежды, чем на эту молодежь.
Продолжение
борьбы
Успешная
защита поселенчества возможна только при условии, что целью борьбы ставится
бескомпромиссная победа. Ведение борьбы лежит на сегодняшний день в основном на
плечах молодежи, и реализуется в двух основных аспектах:
Поддержание
"духа Амоны"
Делегитимация
системы безопасности и судебной системы.
Никакая
борьба не будет успешной, пока во главе нее стоят люди, которые не хотят
победить – будь то руководство административное (Совет поселений) или духовное
(раввины, придерживающиеся идеологии "государство превыше всего").
Часть 8. Как бороться дальше, или: Неподчинение как условие становления
настоящей "государственности"
Дух Амоны
В
отличие от прошлых столкновений, события в Амоне характеризовались готовностью
сражаться за свои идеалы. В Амоне не было демонстрации или борьбы за
общественное мнение – там была война с погромщиками Ольмерта и Каради. В этой
войне защитники Амоны рисковали своей жизнью. Никто не думал, что к вечеру
этого дня подростки и девушки победят ЯСАМ и конную полицию. Но вот чудо – несмотря
на то, что формальная цель погромщиков была достигнута, каждый, кто не кривит
душой, почувствовал, что "оранжевые" добились значительного успеха.
Кровавой ценой они вернули себе честь, и в некотором смысле вернули себя на
общественную арену; тогда как погромщики, хоть им и удалось разрушить девять
пустовавших строений, вернулись на свои базы деморализованными и подавленными.
Амона
обозначила новое направление в борьбе за Иудею и Самарию. Однако, по всей
видимости, разрушители Святой Земли тоже сделали напрашивающиеся выводы, и
вместо прямого противостояния с поселенцами в "программе
консолидации" попытаются изгнать их при помощи косвенного давления.
Физическое противостояние, какова бы ни была его значимость, может стать всего
лишь завершающим аккордом длительной и серьезной борьбы. Речь идет о
противостоянии тем, кто покрывает это преступление и осуществляет его
физически, то есть, конфронтация с силовыми структурами и с судебной системой.
Для такого противостояния "оранжевым" необходимо самосознание, в
котором нет места слепому послушанию "старшему брату". И мы уже
упоминали о том, какое мощное влияние имеет на ЦАХАЛ одно опасение того, что
"оранжевые" перестанут стремиться в армию.
Как
погибла "государственность"?
Развитие
такого самосознания невозможно в условиях идеологии "государство превыше
всего".Непослушание системам, на которых зиждется государство (и власть),
воспринимается как "восстание против законного царя" (при
определенных условиях это запрещено по Торе – прим. п.).
Подход
же "государство превыше всего" противоположен как иудаизму, так и
демократии. Тот, кто не дорожит основами морали, кто не может ради них
отказаться выполнять преступный приказ, тот не только не слуга государства, но
его даже простым гражданином нельзя назвать. "Закон о выселении и
компенсации" лишает выселяемых элементарных прав и свобод – достоинства,
личной свободы, права на имущество и пр. (совершенно так же, как лишали евреев
прав и свобод в фашистской Германии). Совершенно очевидно, что такой закон не мог
бы быть принят для выселения любой другой общественной группы в государстве
Израиль, кроме поселенцев.
Произошло
ли это потому, что поселенцы – очень слабая в социально-экономическом плане
прослойка общества? Произошло ли это потому, что среди "вязаных кип"
нет адвокатов, генералов в армии, парламентариев, судей? Произошло ли это
потому, что "оранжевых" слишком мало? Произошло ли это потому, что
речь идет об общественной группе, погрязшей в грехах и преступлениях, до того,
что общество лишило ее прав человека?
Очевидно,
что все это не относится к "оранжевым". Их базовые человеческие и
гражданские права стало возможным отменить только благодаря одному: у них нет
того, что есть у любого другого израильтянина. Из-за той самой опасной
идеологической мутации, которая выражается в словах "государство превыше
всего", "оранжевые" потеряли способность стоять на своем и
отказаться перейти свою "красную линию" принципов. А тот, кто
подчиняется всегда, тот на деле потерял человеческий облик. "Красные
линии", за которые нормальная личность не может перейти – это, по сути,
индивидуальные границы личности. Если их нет, то нет и личности.
"Закон
о выселении и компенсации" на деле не отменил права "оранжевых".
Он только констатировал этот факт и оформил его в упорядоченной, законообразной
форме. Свои права (общечеловеческие, а вместе с ними, разумеется, и
гражданские) поселенцы отменили сами. Долгие годы они молча все терпели,
активно шли в армию и сотрудничали с системами безопасности и судопроизводства.
Именно этатистский подход лишил поселенцев возможности по-настоящему служить
стране. Летом 2005 г. стало понятно, что этот подход не только не способствует
включению религиозного сионизма в жизнь израильского общества, а наоборот,
исторгает их из этого общества.
"Слуга
государства"
После
депортации раввин Юваль Шерло объяснил, кто является настоящим "слугой
государства": "Он (т. е. слуга государства) видит в распоряжениях
армии приказы, которым нужно повиноваться всегда, кроме особых, крайних
случаев, которые в армии и так никогда непроисходят". Таким образом,
последователи рава Шерло должны дать в руки своих армейских командиров открытый
чек на собственную честь. По определению, ЦАХАЛ никогда не совершает того, что
подходит под название "особый, крайний случай". А если вам покажется,
что король голый, то это оптический обман. Король не может быть голым по
определению, просто потому, что он король. Свое право и обязанность выбора,
которая делает человека человеком, "оранжевые" должны променять на
идола, имя которому "государство".
Еврей с
отличием
Евреи
всегда отличались верностью и желанием угодить властям, хотя ценить их за это
никто не спешил. А может, и благодаря этому. В Первой мировой войне
евреи одной страны воевали с евреями другой страны по всем просторам Европы.
Среди награжденных знаками отличия в армии кайзера процент евреев был огромен.
Кстати, в этом евреи-ветераны видели неопровержимое доказательство того, что
они "настоящие германцы". Однако, именно это их настойчивое желание
доказать свою легитимность убеждает в том, до какой степени эти героические
воины сомневались в ней.
Раввин
Шерло – "настоящий израильтянин", так же, как еврейский воин-отличник
в армии кайзера был "настоящим германцем".
Что же
нам, стать "харедим"?
Может
выход в том, чтобы отгородиться, как "харедим" (ультраортодоксы) от
государства и не участвовать в общественной жизни? Ни в коем случае! Только те,
кто видят себя по-настоящему органической частью еврейского народа и
израильского общества, понимают необходимость отказа от подчинения в случае,
когда это угрожает их базовым ценностям. Только такие люди могут на сегодняшний
день соединить иудаизм с действительностью и историческим процессом, как мечтал
религиозный сионизм. Осознание необходимости критики вплоть до неподчинения
– это условие настоящего государственного мышления! Раввин Эли Садан,
тысячи учеников которого служили в армии во время изгнания евреев, гордился
тем, что каждому солдату, который к нему обращался, он организовывал перевод из
части, непосредственно осуществлявшей трансфер, в часть, принимавшую лишь
косвенное участие в нем. Проще говоря, раввин Садан рассказывает нам, как
"государственное мышление" привело его к использованию
"харедимного" подхода: лично мои руки чисты, а все остальное меня не
касается.Вот уж кто настоящий "хареди"…
"Еврейское
руководство" – путь к настоящему государственному мышлению
Только
тот, кто не боится критиковать и бороться, кто не боится пойти на крайние меры,
тот воспринимает народ и государство как "свои" и пользуется их признанием.
Тот, кто покорно принимает всю мерзость, пролезшую в государственную систему,
заявляет тем самым, что государство для него – чужое. Настоящее государственное
мышление предполагает, что человек чувствует себя и государство единым целым.
Он не чурается армии, когда она пытается навязать ему аморальное поведение
именем государства. Он просто устанавливает армии границы, вне которых он
просто увольняет армию! Он понимает, что настоящий народ – это он, и что
армия служит народу, а не народ служит армии.
Часть 9. Перспективы "Еврейского руководства"
"С
высокой горы в глубокий колодец"
Приподнятое
настроение и надежды, которые сопровождали праймериз в Ликуде и значительный
успех Моше Фейглина, быстро ушли, как только новый глава движения – Нетаниягу –
вступил в должность. Первые недели после своей победы Нетаниягу потратил на
борьбу с Фейглиным, вместо того, чтобы бороться с партией Кадима.
"Еврейское руководство" не провело ни одного депутата в парламент.
Сам Ликуд потерпел тяжелое поражение на выборах, и до сих пор не ясно, есть ли
у него перспективы. Кажется, что почва ускользает у нас из-под ног. Мы исчезли
со страниц прессы, нами уже никто не интересуется.
Вскарабкаться
на нужную вершину
Здесь мы
снова должны вспомнить и подчеркнуть нашу цель. "Еврейское
руководство" возникло не для того, чтобы бороться с отступлениями – этим
мы занимались в рамках движения протеста "Зо арцейну". Тактической
борьбой сегодня занимаются свежие силы, которые не зависят от Совета поселений.
Задача "Еврейского руководства" – подготовить альтернативу, и
тем самым придать смысл и цель этой тактической борьбе. "Еврейское
руководство" всегда готово направлять борьбу, подсказывать наиболее
эффективные пути, его активисты принимают в ней непосредственное участие, его
лидеры обеспечат общественную поддержку тем, кто противостоит системе на
местах. Но сама борьба – не цель "Еврейского руководства".
Место в
парламенте – это тоже не самоцель для нас.
Наша
цель – верящее руководство государству Израиль! Именно не
"религиозное", а верящее в еврейский народ, в Землю Израиля, в
существование твердых моральных принципов и в особую миссию евреев.
"Война
размежевания"
В процессе
написания этой брошюры Израиль начал "войну размежевания". Попытка
"размежеваться" с Ливаном и Газой сбросила Израиль на самые плачевные
стратегические позиции с момента образования страны. В Шестидневной войне
Израиль победил все армии арабских стран за неделю, причем так, что тыл вообще
не почувствовал, что идет война. А Хизбаллу и ХАМАС Израиль не в состоянии
победить, потому что он воюет в другом измерении: "правда" и вера
мусульман противостоит израильскому прагматизму. Не ясно, сколько времени
пройдет, пока не станут понятны точные масштабы израильского поражения. Но
можно предположить, что если "интифада 2000" свалила Эхуда Барака
примерно через полтора года, то примерно через такое же время "война
размежевания" сделает то же самое с правительством Ольмерта. Закон
"обратной связи" в израильской политике снова поднимет, в той или
иной вариации, партию Ликуд. Стоит задать вопрос – кто на тот момент будет его
возглавлять? Кто победит в праймериз Ликуда перед следующими всеобщими выборами?
Что будет,
если Ликуд исчезнет с политической арены
мы должны помнить, что и Ликуд, и "Еврейское руководство", и Моше
Фейглин – не более чем инструменты, которые можно поменять. Цель – верящее
руководство государству Израиль – изменить нельзя. Если Ликуд развалится, мы
найдем другой инструмент для продвижения к этой цели. Возможно, мы сами
создадим этот инструмент. Важно то, что движение "Еврейское
руководство" продолжит набирать силу, чтобы в каждую данную минуту
продвигаться наиболее эффективным способом к цели в согласии с изменяющимися
условиями действительности.
"Еврейское
руководство" переживает подъем
Сейчас у
нас короткая передышка от активной борьбы. В данный момент мы не фигурируем в
газетных заголовках. Сегодня мы собираем силы и готовимся к новым баталиям. В
"Еврейском руководстве" собрались тысячи прекрасных людей. Среди нас
представлены все слои и сектора израильского общества: "вязаные
кипы","харедим", и люди совсем без кип; репатрианты с Востока и
Запада, работники хайтека и учащиеся ешив – все работают вместе для реализации
общей идеи. У нас есть отделения по всей стране, со своими местными
организаторами, которые заботятся о распространении нашей информации, об
организации встреч с руководителями движения и о работе на местах. У нас три
интернет-сайта (на иврите, на русском и на английском), которые помогают
организовать работу членов "Еврейского руководства" на уровне общин.
Мы организуем субботние семинары, которые позволяют активистам из разных мест
встретиться друг с другом и лично обсудить планы действий.
| |
