Александр Свищёв

Правая, левая, где сторона?

               Взгляд на израильские партии часто вызывает недоумение: кто из них левые, кто из них правые? Вот, например, Шинуй: он левый или правый? Но часто такая же путаница происходит и в других странах.
               Часто думают: путаница возникает из-за того, что во всём мире левые – социалисты, правые – антисоциалисты, а у нас правые – национальный лагерь (левые, стало быть, антинациональный). Мы увидим, что это не так.
               Само разделение на правых и левых появилось в 1791 году во Франции, когда в Законодательном собрании слева от председателя сидели противники короля, а с права – сторонники. Термин закрепился во времена Июльской монархии. Тогда левыми считали либералов. Никаких социалистов тогда ещё и в помине не было. Левые – сторонники реформ, правые – роялисты и ультрамонтаны. Только в конце Июльской монархии в парламенте появился первый социалист: Луи Блан. Он тоже считался левым. Так дальше и повелось: немногие социалисты примыкали к либералам и составляли крайне-левое крыло спектра.
               Только в ХХ веке усилившиеся социалисты узурпировали название «левые», а либералы сместились в центр. Но принцип остался тот же: сторонники преобразования общества – левые, противники-охранители – правые. Только шкала сместилась. И действительно: кто в капиталистическом обществе больший сторонник изменений, как не социалист!
               А в СССР левыми всегда называли реформаторов-рыночников. И тоже правильно. Ведь это они были сторонниками перемен.
               А в Великобритании в Х1Х веке разделение на правых и левых не практиковалось. Коалиция и оппозиция сидели напротив друг друга, разделённые расстоянием в 2,5 шпаги (были печальные прецеденты). Но и там, когда под влиянием континентальных взглядов говорили о правых и левых, под левыми понимали реформистов, под правыми - охранителей.
               Вопрос патриотизма на лево-правое разделение прямо не влиял. Во Франции Х1Х и конца ХVIII веков левые выступали за более активную внешнюю политику («революционная война»). В других странах, наоборот, правые проявляли большую воинственность (удушение революционных режимов). Кроме того, правые несколько более склонны к патриотизму, ведь Родина – это тоже консервативная ценность.
               А как в Израиле? Размещаются фракции в кнессете довольно оригинально. Самая крупная фракция располагается по левую руку от председателя, вторая по величине – справа от неё, и чем меньше фракция, тем правее она размещается. Поэтому в Кнессете 1-го созыва МАПАМ сидел справа от МАПАЙ, а коммунисты – правее Херута, Общих сионистов и Религиозного фронта. Такое расположение ввели потому, что в то время ни одна партия (даже Херут и Общие сионисты) не хотела признать себя правой. Время тогда было такое.
               Кто же сегодня в Израиле левые, а кто правые? Да как и везде: те, кто подвержены зуду перемен – левые («Только Рабин ведёт нас к переменам», «Только Барак ведёт к переменам», «Только Шинуй ведёт к переменам»; у китайцев существует старинное проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен»), те кто отстаивают консервативные ценности – правые. При этом отношение к социализму действительно не является критерием: уж слишком социалистическая у нас страна.
               Из всего изложенного становится ясно: самые левые израильские партии – Шинуй и коммунисты, самые правые – Яадут ха-Тора и ШАС.

08.2004

О левых

О правых

Другие статьи А.Свищева

Hosting by