Александр Лихтикман

Единство и борьба противоположностей

Общественно-политическая дискуссия в Израиле напоминает вязкий, синтетический кисель, в котором, сколько не размахивай руками, все равно медленно опускаешься на дно. В кривом зеркале государственных СМИ важнейшие вопросы нашего существования предстают в неузнаваемо-пародийном виде. И само обсуждение, заведомо не влияющее на принятие решений, становится даже не пустой формальностью, но одним из способов подавления в зародыше активной гражданской позиции.

Условная поддержка

Началом освобождения был бы отказ от навязываемого деления на левых-правых. Эти ярлыки давно устарели, ничего уже не обозначают и ни к чему не обязывают. Утверждение, будто сейчас у власти в стране находятся правые так же нелепо, как обратная констатация. Но кто-то же управляет государством? Власть, правящие партии. Не важно, в какие цвета они рядятся, важны их дела. Чем меньше в стране граждан, колеблющихся вместе с линией той или иной партии, тем власти труднее выдавать свою политику за волю большинства. Система правительственной пропаганды, не дававшая сбоя в течение десятков лет, не сработала за последние месяцы дважды – после «обмена пленными» с «Хизбаллой» и ликвидации в Газе главаря ХАМАСа шейха Ясина. В обоих случаях, непонимание не носило партийный или «лагерный» характер. Сделку, приведшую к освобождению сотен террористов, осудили не только сторонники оппозиционных партий, но и многие «правые». Причем, еще до того, как ядовито задымился скандал вокруг роли в этой истории Эльханана Танненбаума.

Пример с шейхом Ясином более сложный, но и здесь реакции были явно неоднозначными. В высказываниях будущих министров от Аводы обнаружилось куда больше сочувствия, чем у правого крыла коалиции, почти не скрывающего своего личного недоверия главе правительства. Так и в не подцензурных интернетовских форумах – изобилие «постов», авторы которых обусловливают свою поддержку «ликвидации шейха» последующими шагами. Подобная мера в равной степени может улучшить и ухудшить положение, в зависимости от того, что будет предпринято в дальнейшем. Уже недостаточно того, что убит злейший враг государства по приказу премьера-ликудника с военным прошлым. Условная поддержка вполне может обернуться безусловным несогласием. Целесообразность акции, которая в прошлые годы вызвала бы одни лишь «восторг и гордость», оказалась под сомнением.

Аргументация правительства в случае с уничтожением шейха Ясина на удивление слаба. Видимо, ее не продумали до конца, в ожидании дружного «одобрямса». Пресс-релизы пестрят волшебными словами «безопасность» и «террор», в борьбе с которым «все средства хороши». Все-то все, за единственным исключением – кроме половинчатых. Половинчатые меры приносят вред, особенно, если «необходимо хоть что-то предпринять». Добровольные и штатные защитники правительства каждым словом противоречат сами себе. В одном коротком интервью можно встретить абсолютно взаимоисключающие доводы. Например, о том, что Ясин был главным организатором терактов, но и без него они продолжатся с той же интенсивностью. Или о том, что смертная казнь по приговору способствует мифологизации, а на пороге мечети, но без суда – нет. За прошедшие полторы недели не пришлось ни разу услышать внятного ответа на вопрос: чего же конкретно добился Израиль, ликвидировав главного хамасника? Однако, встречаются комментаторы, которые непоколебимо убеждены, в том, что польза уже есть, и немалая. Вот только в чем?

Если раньше арабский террор изображали изначально немотивированным преимущественно в крайне правом лагере, то теперь к такого рода аргументам все чаще прибегают члены правительства. Зам. министра обороны Зеэв Бойм пошел дальше всех в своем знаменитом предположении о наличии «гена террора» у арабов. Оно и удобнее – представлять арабо-израильское противостояние за Эрец-Исраэль в виде битвы культурного человека с диким кровожадным животным. Тогда оправданным становится действительно любое ответное действие – подкрасться и отрубить бешеной собаке хвост (уничтожение шейха Ясина) или убежать от нее (план одностороннего отступления). Шарон пробует совместить оба варианта.

Смена ролей

Даже по Решет-бет Ословские договоренности представляют теперь неудавшейся попыткой приручения монстра. Аналогия, явно позаимствованная из неглубокой правой публицистики, сама собой напрашивается на альтернативу заборостроительства. В то же время идеологические противники отступления с «территорий» все чаще говорят о правах человека, имея в виду не только еврея, но и араба. Задолго до нынешнего противостояния, именно в правой прессе публиковались материалы о линчевании в автономии арабов, сотрудничавших с Израилем, о пыточном следствии в застенках Раджуба, о всевластии полицейских, фальсификации выборов, разворовывании гуманитарных пожертвований и пр. Записные правозащитники многозначительно молчали, набрав евро в рот.

Последние инициативы Совета еврейских поселений, Авигдора Либермана, Арье Эльдада и др. базируются на признании за арабами элементарных прав. Чаще всего, подразумеваются все гражданские права, кроме избирательного. Либо – достойная эмиграция с выплатой компенсации. Не коллективные наказания, не призывы затолкать арабов в грузовики и вывести куда подальше, а цивилизованные, соответствующие еврейской религии, альтернативы отступлению. В Израиле произошло существенное смещение политических платформ, как водится, ускользнувшее от внимания ведущих аналитиков и «газет для думающих людей». Раввин Шломо Авинер в большей степени может называться правозащитником, чем Сарид и Бейлин, вместе взятые.

Тот, кто предлагает план кантонизации «территорий» или аннексии с элементами культурной автономии, не может видеть в арабах недочеловеков, чудовищ в куфиях. Но людей, ставших врагами, в силу объективных, во многом, Израилем же созданных обстоятельств. Обвязываться «поясом шахида» и взрываться в гуще мирных граждан – не «свойство арабской нации». До создания и вооружения автономии автомобили с номерами сектора Газы разъезжали по центру Тель-Авива, а евреи из центра страны ездили за покупками в Шхем. Бывший в те годы уровень личной безопасности является теперь для нас несбыточной мечтой. Притом, что не было в помине ни «великой стены Шарона», ни проверок беременных женщин на блокпостах.

И, наоборот – риторика «односторонних отделенцев» постоянно снижается до уровня площадного национализма. Особенно, после очередного взрыва, когда у микрофонов выстраиваются очереди воинственных болтунов. Реакции на теракт измеряются децибелами угроз и оскорблений в адрес противника, а в конце предлагается выполнить все его требования. Опытный потребитель новостей, наверняка, уже заметил эту закономерность. Так же, как и другую – непомерные славословия в адрес «мужественных» и «самоотверженных» поселенцев, обычно завершаются рассуждениями об их «увы, неизбежной» депортации, а если понадобится, то и с применением военной силы. Такая хвальба не только сорочки не даст, но и последнюю снимет.

Опросы с подсказкой

Стирание граней между политическими лагерями создает новые условия для правительства и его главы, идущего наперекор собственной партии. Шарон пытается истолковать в свою пользу растущее недоверие избирателей к политикам и снижение политической активности. Он как бы апеллирует непосредственно к народу и приводит в подтверждение результаты опросов общественного мнения. Но как они изменились с недавних пор!

Опросы уже не только изучают общественное мнение, но и пытаются воздействовать на него посредством откровенной агитации. Проводят их исключительно по «американской системе». Авторы опросов, как известный персонаж Жванецкого, подсказывают нам ответы. Недостаточно выразить отношение к проблеме короткими «да», «нет», «затрудняюсь ответить». Каждый из вариантов сопровождается теперь четкими пояснениями. «Да, потому, что …» и т. д. В зависимости от того, кто заказчик. Например, поддерживаете ли вы строительство заградительных сооружений? Да, потому что это остановит террористов. Нет, потому что забор пройдет по палестинским территориям. Или – считаете ли вы оправданной «ликвидацию» шейха Ясина? Да, потому что он террорист и заслужил суровой кары. Нет, потому что после смерти его превратят в «святого великомученика». Можно было бы привести массу других пояснений, но такой опции в опросе нет. «Американская система» упрощена и доведена до совершенства: из двух вариантов один заведомо неправильный, другой на фоне первого кажется вроде бы верным.

В итоге, абонент, выступающий против заборостроительства, не веря в его эффективность, вынужден ответить «да», чтобы не пополнить ряды сторонников отступления к границам 1967-го года. И выступающие за последовательную войну с террором, вынуждены голосовать в опросах за «точечные ликвидации», чтобы никто не подумал, будто израильтяне боятся акций возмездия. По такому же принципу проводились опросы об отношении к экономическим реформам, сокращению бюджета, забастовкам и пр. Накануне сделки с «Хизбаллой» и вовсе предлагалось выбирать между семьями заложников, а не поощрением террора и проявлением твердости. Этим, видимо, и объясняется «парадокс», позволяющий Шарону надеяться, что рядовых избирателей ему будет легче уговорить, чем членов коалиции. Если на совещательный референдум будет вынесен вопрос с подсказкой, у главы правительства есть все шансы получить большинство.

«Вести», 1.04.2004

Hosting by