Александр Лихтикман

Личное дело

Депутат кнессета Ури Ариэль (НДИ – «Национальное единство»), выступивший с резкими нападками в адрес главы правительства, извинился и попросил вычеркнуть свои слова из протокола. Совершенно справедливо: критика должна носить не личный, а идеологический характер. Спорить нужно с концепцией, а не с человеком, который ее «озвучивает». Тогда получается разговор по существу. Но как быть, если имеешь дело не с демократически выработанной концепцией, а с личным мнением?

Нельзя не обратить внимания на то, как в последнее время происходит смешение личного и общегосударственного подходов. То легитимной становится чисто профессиональная позиция, когда на первое место выдвигается польза государству, то вдруг само правительство предпочитает рассматривать проблему в сугубо личном преломлении. Но еще чаще мы становимся свидетелями жонглирования подходами. Например, «обмен пленными» с «Хизбаллой» долгое время считался гуманитарным актом, цель которого – помочь, насколько это возможно, родственникам погибших солдат, и вызволить из неволи гражданина Тененбаума. Вместо того, чтобы обсуждать общенациональные последствия сделки, спорили о том, не отразится ли ее осуществление на судьбе Рона Арада.

Противопоставление интересов семей пленного штурмана и похищенного бизнесмена было нормой. Остальным гражданам в опросах оставалось выбрать одну из сторон. Так формулировались вопросы при проведении исследований общественного мнения. Против сделки – значит, за Рона Арада, за сделку – следовательно, за освобождение Тененбаума и выдачу тел мертвых солдат. Правительство как бы не имело собственного мнения, а главными действующими лицами были сменявшие друг друга в канцелярии премьера делегации родственников. Сам Шарон не скрывал, что выбор «трудный», но, в любом случае, не имеющий отношения к государственной безопасности. Он говорил тогда о принципах иудаизма в отношении заложников, хоть и поступил, в конечном итоге, вопреки галахе, запрещающей платить похитителям слишком высокую цену. Точка зрения, по которой интересы семей важны, но еще важнее – борьба с террором, практически, не была представлена в дискуссии вокруг сделки. Сейчас на наших глазах происходит изменение подхода от личного к государственному. Неизбежная эскалация на северной границе, вызванная освобождением сотен террористов, наверняка, будет представлена приемлемой ценой за возможность допросить Тененбаума.

Точно также планы демонтажа поселений сектора Газы и Самарии изображаются так, будто пострадать от их осуществления могут только поселенцы. Поэтому им полагаются компенсации за моральный ущерб. А жители остальных районов страны оказываются сторонними наблюдателями. Но поселения в свое время строители не для того, чтобы решить жилищную проблему нескольких сотен семей. Процитируем брошюру, изданную предвыборным штабом Ариэля Шарона на русском языке: «Поселения были построены на холмах не случайно. Каждая возвышенность имеет оборонное значение: тот, кто находится наверху, контролирует всю местность. И, если поселения демонтировать, а землю, на которой они стоят, передать палестинским арабам, Израиль утратит элементарную обороноспособность». Получается, что компенсации, причем не за моральный ущерб, а за увеличивающуюся опасность террора, положены всем гражданам Израиля! Выделение поселенцев в отдельную группу, противопоставленную большинству – пример «личного подхода».

Если депутат Ури Ариэль собирается сдержать слово и не переходить впредь на личности, он обречет себя на полное политическое бессилие. Особенность нашей демократии в том, что дискуссия ведется не между программами партий, а между политиками, эти программы нарушающими. На решения главы правительства не оказывают влияния ни ЦК Ликуда, ни Бюро партии, ни избиратель. Тогда – что? Настроение, усталость, интуиция, другие неизвестные факторы? В этой ситуации, увы, неизбежны именно личные выпады. И чем резче зигзаги власти, чем более она непредсказуема, тем круче ответная реакция. Таковы правила в игре без правил.

«Вести», 24.02.2001

Другие статьи о демократии

Hosting by