Евгения Кравчик

Депортация окончена. Забудьте?

Правительство записало в свой актив убедительную победу: 60-тысячному корпусу ликвидаторов удалось в рекордный срок и с нулевыми потерями депортировать порядка девяти тысяч еврейских поселенцев и сравнять с землей их дома

В последовавшем за депортацией обращении к нации Абу-Мазен подчеркнул: «Мы отмечаем историческое событие: отступление ЦАХАЛа и поселенцев из сектора Газы. Это отступление стало результатом самопожертвования палестинского народа - «шахидов» и заключенных... Завтра они (израильтяне - Е.К.) отступят из Дженина, а затем - со всего Западного берега реки Иордан и из Иерусалима».

«Малый джихад завершен, начинается - большой», - добавил Абу-Мазен.

Все израильские телеканалы тем временем транслировали... развлекательные программы! Буквально через неделю после уничтожения Санура и Хомеша 2-й канал в течение целого дня готовил народ к выдающемуся событию - рождению звезды. Не небесной - земной. А точнее - новой звезды самодеятельной израильской эстрады.

10-й канал поставил на размежевании жирную «точку» 31 августа в авторской программе Рино Црора. Подводя итоги успешной военно-полицейской операции, ведущий проинтервьюировал девушку с лицом мадонны (столь классически красивых, одухотворенных, сияющих каким-то особым светом лиц не увидишь ни в сериалах о манекенщицах, ни даже на всемирных конкурсах красоты).

Видеоряд был смонтирован грамотно: первый кадр - оранжевый (мадонна обливается слезами в синагоге Неве-Дкалим). Следующий - темно-синий, почти черный: та же девушка, но дома, в сугубо светском, казалось бы, Гиватаиме, на фоне полки с молитвенниками в золоченых переплетах.

«Неужели, молясь, вы верили, что размежевание в последний момент сорвется?» - допытывался Црор.

«Мы молили Всевышнего до последней секунды, до самого конца», - отвечала мадонна со смиренной улыбкой.

«Но ничего не добились», - злорадствовал Црор.

«Главное - просить, - объясняла девушка терпеливо. - Всевышний может ответить: «Да». На сей раз он ответил: «Нет»...

«Чувствуете ли вы себя обманутыми, подавленными?» - торжествовал ведущий.

«Нисколько. Мы не подавлены и не сломлены. Мы сделали всё, что в наших силах».

Голос девушки утонул в громе аплодисментов и выкриках «Биби! Би-би!!!», огласивших страну по случаю возвращения на политический Олимп экс-министра Нетаниягу, заново претендующего на пост главы «Ликуда» и очередного премьера Израиля.

«Палестинское государство де-факто уже существует», - предупредил в парадной речи грядущий премьер, четыре раза проголосовавший за отступление из Гуш-Катифа и демонтаж еврейских поселений на севере Самарии.

«Часть поселений наверняка придется ликвидировать ради сохранения крупных узлов», - буднично сообщил за день до «камбэка» Нетаниягу нынешний премьер Ариэль Шарон, добавив: Биби возглавлять правительство не в состоянии, так как не выдерживает оказываемого на него давления.

Зомбирование или массовая амнезия?

Лежа сутками непролет у экрана «черного ящика» (в день начала насильственной депортации у меня предательски хрустнула и сломалась нога), я судорожно пыталась обнаружить на лицах ведущих хотя бы намек на то, что ощущала сама и что наверняка испытывало большинство моих вменяемых соотечественников. То была не только нестерпимая боль, но и чудовищный стыд. Стыд за себя (сошла с дистанции на самом ответственном этапе). Стыд за нацию, которую лукавые правители «сделали, как ребенка»: вначале - в течение 38 (тридцати восьми!) лет всячески стимулировали поселенческое движение, убеждая народ, что на контролируемых Израилем территориях селятся самые бесстрашные, самые любящие, самые достойные - соль земли. А потом, когда стало очевидным, что «война Осло» проиграна, те же (горькая ирония судьбы) правители при поддержке ангажированно-услужливой прессы объявили соль земли - мусором. Обузой. Чуть не врагами народа. Запугали. Зомбировали. Бросили за решетку кричащих от отчаяния подростков и «болтливых» интеллектуалов, свалив на инакомыслящих «мятежников» собственную импотентность и бесхребетность. Подкупили сговорчивых министров (бескомпромиссные были выдворены из кабинета еще в июне прошлого года). Сменили начальника Генштаба и главу ШАБАКа на более покладистых. На всякий случай (чтоб неповадно было) разыграли перед телекамерами пару-тройку показательных военно-полицейских учений. Пригрозили «отказникам» из числа солдат и офицеров выдворением из армии. Посулили и отстегнули щедрую надбавку полицейским-ликвидаторам. Заклеймили позором раввинов. Внесли раскол в ряды самих поселенцев, проведя в кнессете (у большинства избранников рука не дрогнула!) закон, на основании которого евреи, отказавшиеся после вручения им ордера на депортацию добровольно убраться с взлелеянной ими земли, будут лишены третьей части полагающейся им денежной компенсации.

Лично меня шокировал не столько банальный, с точки зрения экс-советского человека, ассортимент репрессивных мер, использованных для подавления естественной для любой демократии воли к легитимному протесту, сколько другое: полное отсутствие реакции на этот беспредел молчаливого большинства. Четверть миллиона демонстрантов на площади Рабина? Неужели лишь у четверти миллиона болит душа от одной мысли об унизительном - под грохот ракетных обстрелов Эйлата и Сдерота - бегстве из Гуш-Катифа?! Ведь если в столь молодом (во всемирно-историческом разрезе) государстве, как наше, сломлена коллективная воля к победе над одним-единственным реальным врагом - новым поколением палестинских террористов, зато врагом народа объявлены люди, считавшиеся солью этой истерзанной террором земли, - значит, и существование самого государства остается под вопросом. Рано или поздно мы окажемся в ситуации, при которой отступать некуда: за нами - только море!..

С такими невеселыми мыслями я наблюдала за политико-развлекательным шабашом, устроенным «властителями дум» после депортации еврейских поселенцев и разрушения основанных ими цветущих поселков.

Неужели народ до такой степени зомбирован, что впал в состояние амнезии?!

Прикованная к постели проклятым переломом, я начала судорожно обзванивать тех, чьи номера телефонов попались на глаза первыми.

Юрий Штерн: «Стойкость и вера»

В день депортации поселенцев из Неве-Дкалим депутат Юрий Штерн (НДИ) находился среди «оранжевых» в синагоге.

- Поначалу мне удалось попасть на женскую половину, - рассказывает он. - Видели бы вы, сколь достойно держались молоденькие девушки, почти дети! Стойкость, вера, готовность при любых обстоятельствах отстаивать свои убеждения - просветленные, одухотворенные, божественно красивые лица... Девочки до последнего момента пытались повлиять на солдат, распевали хором полные грусти и надежды песни. Атмосфера была потрясающая, как будто ты - в Храме. Так продолжалось до тех пор, пока в синагогу не вломились солдаты. Теперь уже я находился на мужской половине. Молодые ребята сидели на полу, взявшись за руки, чтобы их было трудно разнять. Когда в огромном зале появились военные, люди стали нараспев скандировать: «Еврей еврея не депортирует!» Выкрики перемежались молитвой. Атмосфера достигла наивысшего эмоционального накала...

Увидев начальников, командовавших операцией, я пробрался вперед: «Остановитесь! Одумайтесь!» - продолжает Юрий Штерн. - Командиры молча кивнули, после чего несколько молодчиков начало выталкивать меня прочь. Кто-то окликнул военных: «Что вы делаете? Это - депутат кнессета, вы не имеете права на рукоприкладство». Тогда - уже не руками, а плечами - меня вытолкали из синагоги. То же проделали с Аюбом Карой, депутатом от «Ликуда». Ощущение было тяжелейшим. Я пытался войти в синагогу вновь, но мне не позволили: внутри уже вовсю шла бойня...

Штерн позвонил начальнику отдела безопасности кнессета, чтобы проверить, вправе ли полиция не пропускать депутатов в то или иное место. Тот ответил: «Во время проведения военных или полицейских операций вправе - во имя безопасности самого же депутата».

- Можете ли вы представить себе аналогичную операцию, которая проводится в отношении израильских граждан-арабов? - спрашиваю я.

Нет, такое невозможно... - констатирует Штерн. - В споре со мной по этому поводу мой сын привел бесхитростный аргумент: родители вправе наказать СВОЕГО ребенка, но не могут тронуть чужого. С другой стороны, арабы - такие же граждане, как мы... Значит, с точки зрения нынешнего правительства, травля представителей титульной группы населения допустима, зато права национальных меньшинств - святы.

- Разве это нормально?

Вся ситуация с депортацией евреев ненормальна, - говорит Юрий Штерн. - Правительство и пресса подняли чудовищную шумиху по поводу «акции гражданского неповиновения»: стронники поселенцев незаконно проникли в Гуш-Катиф, несмотря на комендатский час, а сами поселенцы заперлись в своих домах, отказавшись «депортироваться» добровольно. При этом мало кому из пропагандистов Шарона пришло в голову, что акции такого рода являются абсолютно легитимной частью идеологической борьбы в демократическом обществе. С другой стороны, реакция многих военнослужащих на «операцию», в которую они были втянуты, свидетельствует, что и их души останутся в кровоточащих рубцах: многие девушки-солдатки обливались слезами при виде своих ровесниц, отчаянно цепляющихся за землю, на которой они родились и выросли.

Буквально через пару дней после сноса поселений Штерну пришлось (на сей раз - в парламентской комиссии по вопросам суда и законодательства) бросить все силы на защиту виднейших «русских» интеллектуалов, угодивших под превентивный арест.

Михаил Шовман: «Последний путь - он трудный самый»

- У народа короткая память? Вы правы, - соглашается Михаил Шовман, основатель Иерусалимского клуба политической песни «Зимрат ха-Арец». - Если кадры депортации сменяет на экране футбол, значит, кому-то это необходимо. Народу усиленно навязывают амнезию - таков, видимо, социальный заказ. С другой стороны, телевидение отнюдь не является источником полной и объективной информации. Я, например, уже года полтора-два прекрасно без него обхожусь и не испытываю по этому поводу никаких неудобств.

Шовман предпочитает активные действия праздному сидению у экрана пресловутого «ящика». 1 сентября он отправился к столичному «Машбиру», а оттуда - на Масличную гору, где проходила церемония перезахоронения останков 14-ти поселенцев Гуш-Катифа.

- В толпе я встретил многих из тех, с кем митинговал в Кфар-Маймоне и в Неве-Дкалим, - рассказывает Михаил. - Человек не может постоянно находиться в состоянии глубочайшей депрессии, в которой мы были в первые дни после депортации. Казеные психологи обещали правительству, что обойдется без массовой госпитализации: состояние тяжелой депрессии продолжается не более двух-трех дней, болезненные воспоминания преследуют потерпевших еще месяц, но время делает свое - и психологическая травма вытесняется новыми впечатлениями и насущными заботами.

- Расскажите о похоронах, - прошу я.

- Народу было море, - говорит Михаил Шовман. - В громадной толпе, растянувшейся на всей протяженности улицы Яффо, преобладали оранжевые футболки. Явственно - на физическом уровне – ощущалась пропасть между двумя сторонами: властями, организовавшими трибуну и охрану участников скорбного шествия, и собственно участниками.

Михаил приводит крайне нехарактерный для нашей страны факт: государственные флаги Израиля развевались только над трибуной - в руках людей, вторично провожавших в последний путь своих соотечественников из Гуш-Катифа, никаких знамен не было.

- На мой взгляд, это ужасно, - замечает Шовман. - Не наблюдались на похоронах и активисты левых организаций, помогавшие депортировать жителей Гуш-Катифа. Я, по крайней мере, никого из них не заметил. Собралась та же публика, которая участвовала во всех акциях «оранжевых».

- Присутствовал ли кто-либо из министров?

- Кроме председателя кнессета Реувена Ривлина, никаких представителей истеблишмента не было, - говорит Михаил Шовман. - Честно признаться, я не прислушивался к произносившимся речам - жил жизнью толпы. И в результате стал свидетелем не менее унизительных сцен, чем те, которые мы видели в процессе депортации.

- Что вы имеете в виду?

- Когда процессия свернула на улицу, ведущую к Яффским воротам Старого города, около стоящих там домов собралось несколько десятков арабских подростков. Судя по выражению лиц, похоронная процессия их очень забавляла. Не скрывая радости, мальчишки кричали, свистели, улюлюкали, скандировали: «Огнем и кровью освободим тебя, Палестина!» Кое-кто из участников шествия обратился к оцепившим толпу полицейским: «Нельзя ли прекратить это надругательство?» Однако виденный мною полицейский стоял безмолвно, как робот. На заданный мною вопрос, почему он ничего не делает, ответа я не получил. Пришлось обратиться к двум другим стражам законности с тем же вопросом: «Почему вы ничего не делаете?» Те, глядя мне в глаза, сообщили, что... нет у них средств связи! Я протянул свой мобильник. Однако звонить по нему полицейские наотрез отказались: они, мол, предпочитают дождаться, чтобы мимо прошел начальник - от него и получат указания. Я постоял, подождал. Однако начальника всё не было. Находившиеся на возвышенности арабские молодчики продолжали улюлюкать. Внизу продвигалась еврейская похоронная процессия... Мне показалось, что единственной задачей полиции было направить поток людей в правильное русло, чтобы участники скорбной процессии, не дай Б-г, не огорчили тех, кого повторное захоронение нисколько не трогает...

Мой собеседник цитирует рава Исраэля Меира Лау, сказавшего на церемонии буквально следующее: «Провожая в последний путь на Масличную гору 14 соотечественников, депортированных из Гуш-Катифа, мы де-факто прощаемся и с самим Гуш-Катифом, оставшимся даже без покойников. Покойные представляют Гуш-Катиф точно так же, как живые: они принадлежали к разным этническим группам, были верующими и светскими, говорили на разных языках. Мне жаль, что среди тех, кто пришел проводить их в последний путь, я не вижу представителей разных слоев населения Израиля».

А еще рав Лау сказал: «Пусть оставшиеся в Гуш-Катифе синагоги станут тамошним музеем «Яд ва-Шем».

Впрочем, судьбу синагог, как водится, решает Высший суд справедливости. И он, БАГАЦ, повелел государственной прокуратуре обратиться к палестинцам с нижайшей просьбой сохранить синагоги на дарованной им земле. Прокуратура, однако, ответила, что с такой просьбой к добрососедям обращались уже дважды, но - тщетно...

Йоар Галь: «Заказное беспамятство»

- Ошибается тот, кто считает, что у народа патологически короткая память, - отозвался на мой звонок штурман истребителя Ф-16 полковник-резервист Йоар Галь. - Ведь если мы с вами вновь и вновь возвращаемся к депортации и наши близкие постоянно о ней говорят, это означает одно: рана открыта, она кровоточит. Другое дело - как можно узнать, что в своих ощущениях мы не одиноки, что стыд и боль объединяют сотни тысяч здравомыслящих соотечественников? Узнать об этом можно только из публикаций прессы. Но прессу сегодня интересует совсем иное: Арик-Биби, Биби-Узи Ландау, Перес-Барак плюс... «рождение» новой звезды! Депортация никого из журналистов уже не волнует: она прошла бескровно, а прессе для создания эффектного сюжета требуется кровопролитие. Сегодня куда интереснее двадцать раз показать, как Барух Хазан, активист «Ликуда» из Нетании, чуть не сорвал пресс-конференцию Биби. Такова уж природа прессы, ее естество: ей требуется сенсация. На сострадание и боль СМИ неспособны.

- А у меня создалось впечатление, что не только пресса, но и народ страдает патологической амнезией...

В ответ на это Йоар Галь приводит такой факт:

- В один из дней, когда полицейские и солдаты выбрасывали из домов поселенцев, мне потребовалось съездить в торговый центр «Азриэли». Застав там толпы праздношатающихся, я был шокирован: неужели часть народа настолько далека от разыгрывающейся на наших глазах общенациональной трагедии?! Тем, кто заказывал суши или стейки в кафе и ресторанах, было абсолютно все равно, изгоняют ли поселенцев из дому и рушат ли их дома. Так что вы по-своему правы: видимо, общество докатилось до такого уровня аморальности и бездуховности, при котором единственное, что его волнует, - деликатесы, развлечения и новые способы личного обогащения. Кстати, именно в дни депортации десятки тысяч израильтян в массовом порядке отправились за границу.

- Значит ли это, что еврейский народ перестала волновать судьба отдельно взятых евреев?

- Увы... Видимо, массе наших соотечественников куда важнее вкусно поесть, выгодно сделать покупки и на славу поразвлечься.

- Сможет ли государство Израиль выжить в условиях массового «пофигизма»?

- Выжить Израиль сможет лишь в одном случае: если мы вновь обретем духовную силу, единство и несгибаемость. Ведь вокруг нас ровным счетом ничего не изменилось: террористы остались теми же террористами, а враги - теми же врагами, но – злорадствующими, торжествующими...

Фото автора.

"Новости недели", 8.09.2005

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей

Hosting by