Евгения Кравчик

Дневник размежевания

Бей своих, чтоб чужие боялись!

По мере приближения «священной» даты - дня депортации еврейских поселенцев - на страну, подобно гигантской волне цунами, накатил террор.

Нормальная человеческая психика не в состоянии угнаться за фактами, удержать их в памяти и уж тем более - выстроить в логическую цепочку. Посему попробуем восстановить череду событий, предшествовавших организованному Советом поселений «Маршу воссоединения»

Прелюдия в исполнении смертника

12 июля в Нетании у входа в торговый центр «Ха-Шарон» террорист-самоубийца уничтожил пять человек и искалечил более полусотни. Широко разрекламированный СМИ «период затишья» и «временного перемирия» завершился гибелью 50-летней Анны Лифшиц, Юлии Волчиной (31 года), 16-летних Нофар Горовиц и Рахель Бен-Абу и военнослужащего Маора Жана (21-го года). Благословенна память павших, да отмстит Господь за пролитую кровь. В вечерние часы, когда родные и друзья убитых еще метались по приемным отделениям больниц, глава правительства Ариэль Шарон созвал экстренное совещание с участием министра обороны Шауля Мофаза, министра внутренней безопасности Гидона Эзры, министра юстиции Ципи Ливни, а также высшего командования армии и ШАБАКа. Результаты состоявшегося обсуждения стали известны на другое утро.

Гуш-Катиф на замке

День 13 июля начался с драматического сообщения: согласно подписанному накануне Указу премьер-министра, отныне и до окончания реализации плана размежевания в Гуш-Катиф дозволено въезжать только его жителями.

Блокада еврейских поселений на другое утро после теракта в Нетании вызвала оторопь: вон, оказывается, как реагирует правительство на новую вылазку палестинских убийц!

В сюрреалистической ситуации оказались жители Гуш-Катифа, их родные и близкие: с раннего утра на КПП Кисуфим образовалась непролазная пробка. Въехать в поселения невозможно - даже на назначенную заранее бар-мицву! Сотни сограждан несколько часов парились под палящим солнцем в надежде, что произошло недоразумение и указ будет отменен. «Поселения Гуш-Катифа блокированы более чем за месяц до начала реализации плана размежевания исключительно по вине правых экстремистов, - озвучило тем временем радио правительственную версию. - Согласно поступившим разведданным, тысячи противников размежевания намерены проникнуть в Гуш-Катиф еще до 18 июля, то есть до дня проведения Советом поселений массового шествия в направлении Гуш-Катифа, в котором примет участие не менее 100.000 человек. Жители Гуш-Катифа готовятся к приему подкрепления: в Кфар-Дароме и Кфар-Яме строятся палаточные городки».

В целях обеспечения блокады Гуш-Катифа ЦАХАЛ мобилизовал 7-й полк 36-й дивизии и другие подразделения. Полиция, со своей стороны, бросила на выполнение указа главы правительства всех сотрудников, которые в момент депортации должны быть использованы в качестве пятого из шести (!) колец оцепления и контролировать территорию, прилегающую к сектору Газы на севере и востоке.

В Неве-Дкалим - по «визе»?

15 июля по приглашению пресс-службы ЦАХАЛа я отправилась на юг, в направлении КПП Кисуфим. Там, на одной из баз, всего за сутки был учрежден Центр обращений граждан, пытающихся получить разрешение на въезд в Гуш-Катиф. Осуществление этой задачи поручено военнослужащим спасательных подразделений Тыловых частей, в основном девушкам. Дежурят по 12-14 часов у телефона (на базе задействовано 20 линий), выслушивают слезные просьбы родителей, детей, внуков, друзей, приглашенных в Гуш-Катиф на семейные торжества...

Полковник Перец Вазан, командующий Южным тыловым округом, в интервью «НН» рассказал: отныне в Гуш-Катиф пропускают только по вызову - семья, пригласившая гостей, обязана заранее оповестить об этом военную администрацию. На проверку и оформление документов требуется не менее 8 часов. Максимальный срок пребывания посторонних в «закрытой военной зоне» - 72 часа. И так продолжится до тех пор, пока из Гуш-Катифа не будет депортирован последний поселенец. Вооружившись полученной информацией, я взяла курс на КПП Кисуфим. Каково же было мое удивление, когда неподалеку от перекрестка Реим дорогу мне преградили полицейские и пограничники, дежурившие на новом, выставленном с утра заградительном посту. Журналистское удостоверение не произвело на бдительных охранников никакого впечатления. Нельзя!

Но ведь место, на котором мы находимся, никоим образом не является закрытой военной зоной, это - суверенная территория Государства Израиль! - возражала я.

Ноль реакции!

Только благодаря случайно проезжавшему мимо сотруднику пресс-службы ЦАХАЛа мне удалось добраться до Кисуфим. По пути меня еще дважды останавливали полицейские и пограничники: пятое кольцо! Если следовать этой логике, то границы шестого, внешнего кольца, могут дотянуться до самого Ашкелона...

С «касамами» наперегонки

На Кисуфим я застала сюрреалистическую картину: ни машин, ни людей. Как будто всё вымерло. В будке, пропускающей транспортные средства из сектора Газы на территорию Израиля, маячил одинокий солдатик. Складывалось впечатление, что евреев поменяли местами с палестинцами: если прежде тщательному осмотру подвергались те, кто пытается въехать внутрь, то сейчас всё изменилось с точностью до наоборот.

Сделав для самоуспокоения пару кадров, я отправилась в обратный путь. Проезжая мимо угодий кибуца Шаар ха-Негев, я поймала себя на странном ощущении: разрывы снарядов, что ли? Включив радио погромче (в послеобеденный час транслировали музыку), доехала до кибуца Яд Мордехай, свернула налево, но где-то в районе мошава Натив ха-Асара удостоверилась, что въехать в Элей-Синай и Нисанит не смогу: заслоны выставлены на солидной дистанции от КПП Эрез.

«Не повезло», - констатировала я. Развернулась и взяла курс на север, к Ашкелону. По дороге мое внимание привлекла громадная стройплощадка, расположенная между мошавом Ницана и загазованным шоссе.

Свернув, я оказалась в районе разрекламированных прессой «каравилл». Монтируют одноэтажные дачные домики братья-палестинцы - повсюду звучит гортанная арабская речь. Семитрейлеры поднимают столбы песка и пыли, которая тут же набивается в ноздри, слепит, щипет глаза.

Можно посмотреть, что там внутри? - спрашиваю одного из рабочих.

Смотри. Сюда из Гуш-Катифа каждый раз приезжают люди. Мужчины советуются, присматриваются, а женщины - плачут...

Заглянув в пятикомнатную «каравиллу», и я сама чуть не расплакалась: одна из комнат не больше собачьей конуры. Попробуй продержать в такой - пусть и снабженной кондиционером - времянке семью из двенадцати душ, причем не три месяца, а два-три года!..

Вернувшись домой и войдя в интернет, я обнаружила на ленте новостей сообщение, от которого - мороз по коже: час назад прямым попаданием снаряда в мошаве Натив ха-Асара убита 22-летняя Дана Галкович. А ближе к ночи начался ураганный обстрел Гуш-Катифа, Сдерота и других населенных пунктов в окрестностях сектора Газы, не прекращавшийся до исхода субботы... В поселении Нисанит было ранено 16 человек. В Неве-Дкалим вначале пострадали две девушки, чуть позже ранение средней тяжести было нанесено старожилу ишува Игалю Киршензафту. Несколько месяцев назад - и тоже около дома - в результате обстрела был ранен один из его 12-ти детей. Семья Игаля Киршензафта обосновалась в Неве-Дкалим 23 года назад - после того, как была депортирована из Ямита.

«Размежевание будет осуществлено точно в назначенный срок!» - напомнил после очередного ракетного обстрела премьер-министр Ариэль Шарон.

Кфар-Маймон в осаде

В следующий раз я оказалась на юге в минувший вторник, 19 июля. Накануне добраться до Нетивота - места проведения митинга участников «Марша воссоединения» - не удалось: заторы! «Арестовав» порядка сотни автобусов в Иерусалиме, Хайфе, Нетании и других городах, генеральный инспектор полиции Моше Каради проявил завидную дальновидность: все ведущие на юг автомагистрали сходу были забиты тысячами автомобилей. В результате многие семьи добрались до Нетивота лишь поздно ночью.

Зато на другой день шоссе оказалось свободным. По радио каждые полчаса транслировались сводки, какие можно слышать только в военное время: «К мошаву Кфар-Маймон, где окопались участники противозаконного сборища, подтянуты крупные силы армии и полиции... Экстремисты наверняка попытаются спровоцировать столкновения с солдатами и полицейскими, чтобы прорваться к Гуш-Катифу»...

На повороте, ведущем от Нетивота к городскому кладбищу, я напоролась на первый заслон, через пару километров - на другой, чуть дальше - на третий... Так продолжалось до самого Кфар-Маймона, но время было безнадежно потеряно: достигнув цели, я стала свидетельницей сюрреалистического зрелища. Повсюду, куда ни глянь, разбиты, как на линии фронта, походные армейские палатки. Тысячи и тысячи солдат плотным кольцом - муха не пролетит! - окружили поселок по всему периметру.

У запертых на замок, закованных в наручники (!) ворот гарцуют полицейские конники, а сами ворота блокированы бойцами ЯСАМа - Спецназа полиции. Разрешите пройти... - окликаю дюжего «ясамника».

Запрещено! Никакого движения - ни внутрь, ни наружу.

Пробившись к забору, вижу на другой стороне председателя Совета поселений Бенци Либермана. Что случилось?

Провокация! - констатирует он. - Минут пятнадцать назад нас, как животных, силой загнали в поселок и опечатали снаружи ворота. На меня набросились полицейские - били смертным боем. Как развивались события? - спрашиваю полковника-резервиста Моти Йогеля, пытаясь просунуть свой диктофон между металлическими прутьями забора.

Никто из участников марша солидарности не намеревался вступать ни в какие конфликты ни с солдатами, ни с полицейскими, - говорит он. - Провокация чистой воды. Диктатура...

А вот что рассказал Хилик Навон, пресс-секретарь Совета поселений:

- С утра ворота мошава были открыты. Люди занимались своими делами, играли с детьми, а их здесь великое множество. Внезапно к воротам подскочили полиццейские - сотни бойцов - и стали силой загонять внутрь тех, кто прогуливался вдоль шоссе. Несколько человек, включая Бенци Либермана, было жесточайше избито. Видимо, абмалы, поднявшие руку на председателя Совета поселений, даже не знают его в лицо. На мой взгляд, полиция просто искала повода для столкновений, чтобы с помощью СМИ поставить все поселенческое движение вне закона. Расчет был верный: если на тебя нападают, кто-нибудь из толпы инстинктивно попытается защищаться. Но даже эта провокация не удалась. В результате Кфар-Маймон, включая три сотни его жителей и порядка 40.000 гостей, оказался в осаде.

Снаружи и внутри

Полицейские за моей спиной выстроились в цепочку, крепко держась за руки. День выдался жаркий, к тому же в районе Кфар-Маймона высокая влажность. Душно, хочется пить...

Потоптавшись минут двадцать под палящим солнцем, замечаю за забором своего старого знакомого - известного израильского историка и публициста Хагая Губермана.

Чего ты там паришься - иди к нам! - подает он тайный знак, указывая куда-то в сторону от закованных в наручники ворот.

Рядом с запертыми на замок, тщательно охраняемыми «ясамниками» воротами зияет благоухающий хвоей лаз. Несколько шагов - и я оказываюсь на территории мошава.

Но что это? Где «нарушители закона» - зловредные «правые экстремисты», вынашивающие план проникновения в Гуш-Катиф?!

По обе стороны уютной улочки прямо на траве и на тротуарах разбит палаточный городок. Отовсюду доносятся звонкие детские голоса. Малыши раскачиваются на качелях, ребята постарше водят хороводы, поют, рисуют. Вокруг суетятся заболтивые мамаши, многие женщины беременны: в семьях ожидается прибавление.

Присоединяйтесь! - приглашает юная красотка (шею матери нежно обвил ручонками белокурый малыш). - Выпейте хоть стакан воды - на вас лица нет.

Молодую верующую женщину нисколько не смущает ни мой вызывающе светский вид, ни иноземный акцент. Точно так же (любовь без предварительных условий!) здесь относятся не только к журналистам, но и к солдатам и полицейским: привечают, подбадривают, искренне сочувствуя молодым ребятам, вынужденным много часов подряд «загорать» и получать ожоги.

Когда я проходил резервистские сборы на охране поселений Гуш-Катифа, подружился со многими местными жителями и всей душой их полюбил, - рассказывает 29-летний Эфи, студент факультета физики Тель-Авивского университета. - Жители Неве-Дкалим наперебой приглашали нас к себе, кормили, поили. Я был бы счастлив, если бы такие же отношения царили между теми, кто живет в центре страны.

Площадь у поселковой синагоги запружена людьми - яблоку негде упасть.

Мы не позволим провокаторам очернить поселенческое движение и вывести его за рамки всенародного консенсуса, - фиксирует мой диктофон голос невидимого оратора. - Ни один из нас ни при каких обстоятельствах пальцем не тронет солдата или полицейского: они - плоть от плоти нашего народа!

Замечаю в толпе Шауля Гольдштейна, председателя местного совета Гуш-Эциона.

СМИ утверждают, что организованный вами марш противозаконен. Следовательно, главы Совета поселений - преступники? - спрашиваю я.

Не обращайте внимания на «промывку мозгов» - СМИ всего лишь выполняют социальный заказ, - успокаивает Гольдштейн. - Ужас в том, что часть народа искренне верит в распространяемую прессой дезу. «Марш воссоединения» - стопроцентно легитимная акция, но полиция в последний момент отказалась выдать нам разрешение именно для того, чтобы позволить прессе оклеветать поселенческое движение. Впрочем, насколько мне известно, русскоязычные газеты в большинстве своем публикуют правдивую информацию. Поэтому вы должны быть готовы к тому, что в ближайшее время - на основании какого-нибудь хитроумного указа «сверху» - ваши газеты просто могут закрыть.

«Русский» голос

Не обижайтесь, но представиться я не могу! - предупреждает по-русски улыбчивый молодой человек.

Почему вы боитесь назвать свое имя? - недоумеваю я.

Мне тридцать лет, в семье трое малышей, я единственный кормилец, - объясняет Шломо (назовем его условно так). - Если моему начальнику станет известно, что я симпатизирую поселенцам, тут же буду уволен. Это, кстати, проблема многих «русских»: люди боятся остаться без работы за участие в «антиправительственных» демонстрациях. Кое-кого предупредили открыто: если твое имя либо снимок появится в СМИ - пеняй на себя... Еще в июне прошлого года, когда Шарон уволил двух министров - Авигдора Либермана и Бени Элона - я подумал: если так пойдет и дальше, докатимся до диктатуры. За что боролись, на то и напоролись.

Правда, такую осторожность проявляют далеко не все. При ближайшем рассмотрении выясняется, что в Кфар-Маймоне собрался цвет «русской» общины: профессор Гарри Квенцель, узник Сиона, осужденный по «самолетному делу» Йосеф Менделевич, рав Зеэв Мешков, Пинхас Полонский, Элеонора Шифрин, Евгений Гангаев, Зеэв Гейзель, Вадим Ротенберг. В полном составе прибыли талантливейшие барды – члены Иерусалимского клуба политической песни: Юра Липманович, Марк Эпельзафт, Эли Бра-Яалом, Михаил Шовман...

Светские и студенты - с поселенцами

30-летний Эфи Вайсман, студент физического факультета Еврейского университета, солдат-резервист танковых войск, прибыл на «Марш воссоединения» с активистами «Оранжевой ячейки».

Мне искренне жаль солдат, - говорит он. - Я и сам служил в армии и знаю, как должно быть трудно ребятам в тех ненормальных условиях, в которые они поставлены. Вчера вечером мы оказались лицом к лицу с цепочкой солдат. Кто-то из нас запел песню Рами Кляйнштейна «Моледет ха-ктантонет». На глаза солдат навернулись слезы: ведь они - это мы, они любят страну точно так же, как каждый из нас. Сейчас большинство военнослужащих переживает чудовищную травму. Не случайно активистки добровольного объединения «Голос матери» умоляли правительство не использовать армейские подразделения в целях депортации: армия - плоть от плоти народа, не дай Б-г травмировать ее или деморализовать.

Эфи с горечью говорит об усилившемся в последнее время натравливании светских на верующих, ашкеназов - на сефардов, старожилов - на репатриантов, армии - на народ.

- Из-за того, что законодателями современной интеллектуальной моды считаются лишь богатеи да журналисты, у многих скадывается ошибочное впечатление, что сердце еврейского народа бьется в Северном Тель-Авиве, - говорит он. - Навязываемый массам принцип стар, как мир: «Кто не с нами - тот против нас». Мы решили сломать этот стереотип: активисты студенческой «Оранжевой ячейки» открыто разгуливают по кампусу Еврейского университета в оранжевых футболках. Составлен и текст манифеста профессоров и докторов, который разослан им по электронной почте.

И многие ли его подписали?

Реагируют по-разному, но кое-кто из преподавателей не убоялся за свою карьеру и подписал... Ближе к вечеру движение в сторону осажденного Кфар-Маймона усилилось. Пешее движение - все шоссе в районе Нетивот блокированы! К полуночи СМИ с подачи полиции растиражировали очередную дезу: окопавшиеся в мошаве поселенцы намерены под покровом тьмы пробраться в Гуш-Катиф.

На центральной площади Кфар-Маймона тем временем распевали песни и водили хороводы. Пропустили внутрь и грузовик с питьевой водой и продуктами.

На другое утро, 20 июля, осада Кфар-Маймона продолжилась. У многих солдат обожжены лица, им негде помыться, побриться. Запертые в мошаве поселенцы тайком передают военнослужащим тюбики с солнцезащитным кремом, сэндвичи и колу.

В операции «Кфар-Маймон» участвует 20.000 солдат и офицеров. Ровно столько же участвовало в операции «Защитная стена». Правда, тогда ЦАХАЛу противостоял совершенно иной враг – подлинный, а не мнимый.

Фотографии: Три Дня в Кфар Маймон

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей

Hosting by