Элла ГрайферСветские рассуждения о религиозном мировоззрении
Просьба в тапера не стрелять – играет, как умеет!
Объявление в салуне на Диком Западе
Дорогие соотечественники, уважаемые единоплеменники!
Очень вас прошу, на минуточку остановитесь и прекратите ругать
Шарона. Оно конечно, не за тем народ его выбирал, но... выбирают-то
нынче по всем приличным демократиям все-таки простым большинством.
Ну, чуть побольше за Ликуд в этот раз оказалось, чем за Аводу.
Притом, что за Аводу эту самую (да за Мерец еще впридачу!)
отдали-таки голоса не менее трети наших свободных избирателей.
Вдумайтесь! Не менее трети! И это после интифады Эль-Акса, после
выхода из Ливана, после бунта израильских арабов, после мерзкой
комедии Бейлина, после взрывов со всех сторон!..
Не в том беда, что мерещится бесперечь Шимону Пересу Новый Ближний
Восток (нам с вами, коли сподобит Господь до эдаких лет дожить, и
не то еще, может, привидится!), а в том, что как минимум каждый
третий наш соотечественник действительность от бреда отличить
неспособен. На Сдерот ракеты сыплются, а представитель партии, за
которую проголосовало не менее трети израилитян, правительство
уговаривает не нервировать ХАМАС и Хизбаллу... и верные его
избиратели не побьют ему ни окна, ни морду.
...Утонченно-интеллектуальная Гаарец публикует в уголочке
статеечку: Прежде чем шум подымать по поводу цивильных арабов,
которых наши ракеты ненароком могут задеть, о наших гражданских
подумайте, которые благодаря этим обстрелам живы останутся! Хорошая
такая статеечка, обоснованная, аргументированная, остается после ее
прочтения только один вопрос: Каким же местом думают люди, которым
такие вещи надобно объяснять?
Вот и представьте себя на минуточку в шкуре Шарона... Как с таким
тылом вести войну, да еще под жутким нажимом извне, с выкручиванием
рук, под постоянной угрозой остракизма? Не вина это, а беда, и не
Шарона, а наша общая. Не менее трети населения, а именно та его
часть, культуру которой в многоукладной нашей стране можно считать
наиболее европейской, бодро-весело марширует в пропасть.
...Ту самую, в которую явственно валится и сама старушка Европа.
Ханна Арендт в свое время точно отметила, что тоталитарной
идеологией легче всего соблазняется тот, у кого не задались
отношения с реальностью, точнее – с другими людьми.
Ребенок, растущий в многодетной семье, не в теории, а на практике
постигает, как устроен мир, какие бывают между людьми отношения,
как отстоять свое место в жизни – не только индивидуальной силой,
но и взаимопомощью, т.е. силой коллективной. Подрастая, включается
он без особых проблем в школьный класс, деревенскую общину,
ремесленный цех или солдатское братство. И если обучен он, сверх
того, интеллектуальной, книжной культуре, то зная ее и любя, не
упускает все же из виду того, что однажды четко сформулировал
Бертольт Брехт: Правда жизни не тождественна правде искусства.
Искусство осмысляет, дополняет, обогащает жизнь, но не может, да и
не призвано, заменить ее.
...Откройте наугад биографию любого писателя или мыслителя – из
героев современной Европы – увидите, что детские и подростковые
годы его прошли исключительно в царстве книг. От школы отбрыкивался
наш герой либо по-хорошему, за счет развитой памяти, позволявшей до
минимума сократить общение с учителями и соучениками, либо вовсе
по-наглому, презирая уроки и отметки. Деревенская община и
ремесленный цех давно уже прекратили существование свое, школа и
армия – явления временные. Рабочее место нередко – тоже, так что
совпадение интересов работника и коллектива весьма относительно.
Возможно, были у нашего героя приятели и даже настоящие друзья, но
никогда не было места ни в каком сообществе, а несоответствие
реальности книгам воспринималось как «первородный грех»,
подлежащий, если возможно, исправлению.
Разумеется, такие люди бывали и раньше. Разумеется, и сейчас есть
немало людей вполне коммуникабельных. Но количественное соотношение
тех и других определяет качество господствующего в обществе подхода
к жизни. Если «волк-одиночка» высококультурен и одарен, да к тому
же со всех сторон окружен живыми людьми, готовыми в любой момент
поделиться с ним опытом реальной общественной жизни, нестандартный
взгляд его будет глубок и, возможно, подскажет практикам решения,
до которых сами бы не додумались.
Если же он – полуграмотный середнячок, живущий в окружении себе
подобных, то друзей заменит ему детектив, а общение с собственной
семьей вытеснится «мыльными операми». Виртуальный мир станет для
него истиннее мира реального, проблемы будут существовать лишь в
том виде, в каком они появляются на экране телевизора, а решения он
будет выбирать не наиболее практически пригодные (ибо без обращения
к реальности этого не проверить), а наиболее убедительные и
внутренне непротиворечивые (такие лучше смотрятся в тексте и на
экране). Он – идеальный объект для манипуляции. Ему нетрудно
всучить булки, выросшие на елках в экваториальной Африке, воду,
заряженную через телевизор, и с десяток способов немедленного
осчастливливания человечества.
Политика – искусство возможного. Размер удерживаемой территории и в
библейские времена сильно зависел от ресурсов, резервов и
стратегической необходимости, и даже самые демократические
государства непротивления злу насилием в чистом виде никогда не
практиковали. Разногласия среди политиков – это нормально, покуда
речь идет о различиях в оценке конкретной ситуации или, на худой
конец, о том, для каких целей использовать ее лучше. При полном
отрыве идеи от ситуации невозможны уже ни споры, ни борьба, ни
политика, ибо каждый из собеседников пребывает в своем, замкнутом,
виртуальном мире, не соприкасающемся ни с реальностью, ни с миром
как-бы партнера.
Вот и наблюдаем мы в Земле нашей Обетованной уже не первый год
диалог глухих: Одна сторона исходит из того, что мир лучше, чем
война, а вторая – из того, что иметь свою страну лучше, чем не
иметь, причем большего размера – лучше, чем меньшего. Одна сторона
со тщанием и старанием строит свою систему на разных
общедемократическиправовых, а также
ненасильственноконфликторазрешающих теориях, все они ужасно
логичны, как все вместе, так и каждая по отдельности. Вторая – на
Традициях, Писаниях и Преданиях, несомненно стоящих величайшего
уважения.
Ни той, ни другой стороне не приходит при этом в голову, что даже
самую умную теорию без учета конкретной ситуации успешно применить
нельзя, что, кстати, подтверждают и многоуважаемые Традиции, в
которых мнения и ситуации представлены самые разные. И
даже открытым текстом указано, что есть время камни разбрасывать, а
есть время – собирать камни.
На нашей политической арене состязаются исключительно высокие цели
– без учета того простого соображения, что реально существующему
израильскому еврею не худо бы сперва просто выжить, а уж потом
являть миру либо чудеса благородства, либо неколебимую верность
букве Писания, а может даже и ничего не являть, а так –
существовать себе помаленьку.
Предупреждая недоразумения, сразу скажу, что «правый» фланг нашего
общества мне все же роднее и ближе, но... только поскольку позиция
его все же ближе к реальности. Ссылки на Писания меня не убеждают:
будучи профессиональным филологом, я уверена, что могла бы без
особых проблем набрать цитат под утверждения совершенно
противоположные. Из любой книги достаточной толщины надергать можно
чего угодно, но это проблемы не решит. Не поможет замена
умозрительной схемы «мира и демократии» столь же умозрительными
ссылками на Писания, потому что в умозрительности-то и есть вся
проблема. Человек «массы» всегда будет мыслить тоталитарно, и нет
способа отучить его от этого, не превратив в человека общины,
имеющего свой, личный опыт жизни с другими людьми.
* * *
Сколь «Халва!» ни кричи – слаще во рту не станет.
Арабская пословица
Не раз и не два раздавались в «Хрониках Иерусалима» голоса, что
альтернативой «европейскому сознанию» в Израиле может (должен!)
стать иудаизм. Звучит неплохо, но... дозвольте поинтересоваться,
что конкретно под этим словом вы понимаете?
Есть, конечно, отдельные проповедники и мыслители (тот же
Штайнзальц!), с прекрасными идеями и умными книгами, но по книжке
верующий – это, извините, боксер-заочник.
Казенный рабанут? О, это классическое чиновничество,
функционирующее в строгом соответствии с известным законом
Паркинсона: чем меньше колоний у Британии, тем быстрее растет
персонал ее колониального министерства. За справкой с печатью к ним
обратиться можно, а вот насчет мировоззрения... извини-подвинься.
Тот уклад жизни, за верность коему некий быстро растущий сектор
населения пожизненой пенсией пользуется яко хранитель древлего
благочестия? Община там, правда, сохранилась вполне, но беда в том,
что уклад этот в исходном моменте приспособлен был под галут, и в
собственной стране по нему прожить можно только непрерывно
изобретая новые методы удаления гланд через задний проход. Уж
сколько раз пытался Штайнзальц созвать Санхедрин и навести
элементарный порядок в галахическом разнобое последних десятилетий.
Но в религиозной среде попытки эти понимания не встретили,
поскольку такое мероприятие автоматически приведет к падению
влияния и власти каждого конкретного рава. Штайнзальцу-то хорошо –
переводом Талмуда он себе уже памятник воздвиг нерукотоворный на
пару ближайших веков, а у какого-нибудь Мухосранского хасида только
и есть что с десяток верных, что смотрят ему в рот!..
Хабадники, что среди нашего брата, светского еврея, развернули
лихую агитацию? Ну, что вам сказать... Есть, конечно, люди, которым
с высоты мицва-танка округу обстрелять децибеллами, попрыгать да
покричать - одно удовольствие, особенно, ежели возраст
способствует... Да не все ж евреи - тинейджеры, и даже те, кто
сегодня – да, завтра, скорее всего, уже перестанут.
«Вязаные кипы»? Теоретически, вроде бы, этот тип религиозности
должен бы лучше нам подойти, но... А кто его видел? Видели
(слышали, читали!) все только и исключительно выражения их
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ, подкрепленные ссылками на Писания. Позиция
может быть десять раз правильной, но агитацию за нее не надо путать
с коренным изменением мировоззрения.
Дело в том, что столкнувшись с новым явлением, человек обыкновенно
пытается отнести его в разряд уже известных, чтобы оперировать с
ним на основе прежнего опыта. Первым побуждением человека массы
при столкновении с религией будет - отнести ее либо по разряду
колдовского «средства от всех болезней» - оттого-то нынче в Израиле
пруд пруди всяких псевдокаббалистических сайтов и кружков, с
успехом распродающих иудейские аналоги «дырок от гвоздя креста
господня и пера хвоста святого духа», либо по разряду
единоспасающей идеологии, которая разом все объяснит и даст ответы
на все вопросы.
На самом же деле религия - это совсем из другой оперы. Мне
кажется, что очень наглядно это однажды объяснил Борис Пастернак:
РАССВЕТ
Ты значил все в моей судьбе.
Потом пришла война, разруха,
И долго-долго о Тебе
Ни слуху не было, ни духу.
И через много-много лет
Твой голос вновь меня встревожил.
Всю ночь читал я Твой Завет
И как от обморока ожил.
Мне к людям хочется, в толпу,
В их утреннее оживленье.
Я все готов разнесть в щепу
И всех поставить на колени.
И я по лестнице бегу,
Как будто выхожу впервые
На эти улицы в снегу
И вымершие мостовые.
Везде встают, огни, уют,
Пьют чай, торопятся к трамваям.
В теченье нескольких минут
Вид города неузнаваем.
В воротах вьюга вяжет сеть
Из густо падающих хлопьев,
И чтобы вовремя поспеть,
Все мчатся недоев-недопив.
Я чувствую за них за всех,
Как будто побывал в их шкуре,
Я таю сам, как тает снег,
Я сам, как утро, брови хмурю.
Со мною люди без имен,
Деревья, дети, домоседы.
Я ими всеми побежден,
И только в том моя победа.
Не будем сейчас уточнять, какому Богу он молится, и не потому даже,
что Бог у нас все-таки один, а потому что описаное им переживание
есть основополагающее переживание ЛЮБОЙ веры: Единение с Богом –
это единение с миром и окружающими людьми. Не потому что мир
прекрасен и люди – ангелы, а потому что Бог любит мир, и всякому,
имеющему опыт богообщения, мир тоже становится дорог. Первая и
самая важная фунция любой религии есть обживание мира, с учетом
того, что человек сотворен животным общественным, т.е. мир его в
весьма значительной степени – другие люди.
Отшельничество, практикуемое во многих религиях, не более чем
аскетическое упражнение. Так могут жить всегда немногие или многие
не всегда, а норма – совсем другое. Норма – это община:
структурированное социальное пространство, где все друг друга
знают, уважают здравый смысл, разделяют общие ценности и
общепринятые правила игры. При наличии общины шаббат или кашрут –
элементы общей культуры, укрепляющие связи между людьми и
символически выражающие связь всех и каждого с Богом. При
отсутствии – сморкание левой ноздрей через правое ухо. Идея
религиозного возрождения путем совершенствования армейского кашрута
есть запрягание телеги впереди лошади. С этого начинать нельзя.
...А что, если начать с того, что даже у самого неверующего еврея
еще осталось от еврейской традиции: С любви к учению?
Что изучать? Священные наши тексты. ТАНАХ, да и Талмуд, наверное.
Как изучать? Примерно в духе комментариев Штайнзальца к Талмуду:
Помещается текст в свою историческую рамку, и, по-возможности,
выясняется, какие проблемы стояли перед автором, с кем он спорил, с
кем соглашался... что он, собственно, этим хотел сказать.
Цель – религия ТАНАХа как опыт встречи с Богом в истории народа.
Вот это надобно постичь, выяснить, как понимали предки Его волю,
как о ней спорили, как исполняли, ошибались, искали и находили
ответ... Решение, пригодное в одной ситуации, нельзя автоматически
переносить на другую, но оглядка на Его волю и надежда на Его
помощь не повредит нигде. А потому...
Там, где не возражают участники, неплохо бы вести в параллель
разбор молитв, подходящих по теме к изучаемому тексту. Сам-то текст
изучать лучше на родном языке, а вот молитвы – только в оригинале и
только на уровне понимания и усвоения. Ну, разве что еще указать, в
каком контексте они читаются по традиции. И молиться, всем вместе.
Так, постепенно, и привычка придет, и ориентироваться начнем в
синагогальном богослужении. Лиха беда начало...
Это – очень важный момент, потому что молитва и учеба по нынешним
временам в тех кружках и классах, что мне известны, идут под
лозунгом: «Мухи отдельно – котлеты отдельно». Но ведь молитвы
создавались в контексте соответствующей литературы, часто содержат
цитаты и ссылки, которые не поймешь в отрыве от текстов, из которых
они взяты, а тексты, в свою очередь, написаны людьми, в жизни
которых молитва (не как текст, а как процесс!) место занимала
немалое. Вместе – понятней будет.
Организационная форма - кружок для взрослых и умных в свободное от
работы время. Важнее всего тут – регулярные встречи, личное
знакомство, контакты, взаимодействие. Тексты-то генерировать,
каждый в своем углу, все мы мастера, даже в интернет их запустить
по нынешним временам не проблема, информации интересной и полезной
прорва висит в сети, но это только полдела.
Культура сверху не насаждается, вырасти она может только снизу, в
общении, в общине. Все мы выросли из контркультуры «московской
кухни», породившей свою мораль, свою литературу, искусство,
выстроившей систему ценностей, куда более серьезную, чем
официальное лицемерие. Никто эту культуру не финансировал и
высочайшим указом не утверждал, наоборот, еще преследовали, хотя,
конечно, под конец уже довольно вяло, но никто из нас не видел в
этом проблемы. Так чего же мы ждем теперь?
Тут, правда, возникает еще проблема галахическая: Свободное время –
это, значит, выходной, а выходной – это шаббат, а в шаббат ездить
нельзя, а на пешеходном расстоянии народу на кружок не набрать.
Может ли кто-нибудь предложить решение? Найдутся ли желающие
руководить такими кружками и в них участвовать? Как по-вашему, а?
01.02.2005
|
