Ури Гершович

О нормативной системе иудаизма

– Что у вас за страсть преследовать мои бедные правила?
– Потому что они не ваши.
И. А. Гончаров. «Обрыв»

Часто приходится слышать, что иудаизм слишком многого требует от человека, что обилие законов и их деталей подавляет, что такое количество норм для современного человека неприемлемо. Да и само понятие нормы в современном мире как будто бы поистерлось и часто вызывает кривую усмешку. Дескать, это сто лет назад нормы и правила поведения сковывали человека и не давали ему жить, а теперь (особенно после падения крупнейших тоталитарных режимов) человек устремился к свободе и не позволит, чтобы ему диктовали, как жить и что делать.

В действительности, норма лежит в основе человеческого поведения во всех культурах, включая современную западную. В определенном смысле без нормативной системы немыслима никакая деятельность, как невозможна игра без правил, если под нормативной системой мы будем понимать не только свод законов, регулирующих социальное бытие общества, но и шкалу ценностей, аксиологическую систему поведенческих установок, продуцируемую культурой.

Думается, и сегодня нет оснований оспаривать предположение Гоббса о том, что, в принципе, поведение человека складывается из двух составляющих: природной (желания и аффекты, обусловленные естественными потребностями, вкупе с ограничениями, накладываемыми законами природы) и социальной (интересы сообщества и связанные с этим ограничения). Это говорит о том, что человек – существо физиологически и социально детерминированное. Развитие цивилизации снимает зависимость от определенных естественных потребностей, но вместе с тем порождает «искусственные» («культурные») и продуцирует новые формы и способы подчинения индивидуума социуму, – человек становится существом культурно-идеологически детерминированным.

Если присмотреться, мы подчиняемся определенным нормам практически во всех аспектах нашей жизни, начиная с представления о «нормальной» еде и о том, как следует одеваться, и вплоть до представления о том, что такое удовольствие и в какой форме его следует получать и какие эмоции испытывать в той или иной ситуации.

Конечно, современная западная культура вмещает множество разнообразных субкультур, которые по-разному формируют наши представления и поведение. Но это не отменяет факта подчинения нормативной системе (как правило, безотчетного). Перенесемся, к примеру, в семидесятые годы прошлого столетия в бывший СССР. Что заставляло многих стараться не пропустить хоккейный матч сборной с канадскими профи или спрашивать лишний билетик возле Театра на Таганке? Почему нужно было во чтобы то ни стало прочитать «Мастера и Маргариту»? Почему, влюбившись, нужно было непременно писать стихи? Почему вообще было важно влюбиться? Выбрав определенный срез общества, можно продолжать эти вопросы. Ответы могут быть самыми разными, но один из возможных состоит в том, что все эти действия определялись некоторой неосознанно воспринятой аксиологической системой, по сути не выраженным явно комплексом норм. Ведь в другой культуре или даже в другом срезе той же культуры подобное поведение едва ли можно рассматривать как характерное.

Человек современной западной культуры питает иллюзию, что освободился от авторитета, традиции, догматической нормы. На самом деле он лишь утратил осознание того, какому авторитету, какой традиции и какой норме подчиняется. В свое время Моше Мендельсон определил иудаизм как образ жизни в соответствии с партикулярным законом. Согласно предлагаемому нами взгляду, любая культура (или субкультура) по сути дела представляет собой образ жизни в соответствии с партикулярным законом.

Чем же отличается нормативная система иудаизма от прочих? Ну, во-первых, источником и целями. Вот как это формулирует Рамбам: «Если свод законов… направлен исключительно на упорядочение и устройство общественной жизни, на то, чтобы устранить несправедливость и беззаконие… только регулирует взаимоотношения между людьми, чтобы они могли преуспеть в соответствии с пониманием законодателя, – знай, что эти законы являются условными. Если же установления свода законов направлены… не только на обеспечение материальных потребностей, но и на исправление ложных представлений, если целью его является выработать истинные воззрения... научить людей мудрости и пробудить их разум, дабы они поняли, что в действительности являет собой все сущее, – знай, что эти установления от Господа, благословен Он, и что этот свод законов боговдохновен». («Морэ невухим», ч. 2, гл. 40, пер. В. Ванникова).

Второе отличие нормативной системы иудаизма в том, что она, пронизывая все жизненные проявления, артикулирована. Во многих культурах «озвученная» система норм оставляет гораздо большее число сфер жизни «непокрытыми», создавая иллюзию свободы в них. В современной же западной культуре определяющая поведение человека и его мотивы нормативная система, как правило, и вовсе остается неявной, неосознанной. В этом случае человек пребывает рабом неосознанных норм. Доступная мера свободы, собственно, и состоит в том, чтобы осознать, сделать явной ту нормативную систему, в соответствии с которой мы живем, понять, в чем цель соблюдаемых нами норм. Иудаизм как раз и отличается стремлением к постоянному осознанию системы законов и ее проработкой – в этом и состоит заповедь изучения Торы (она является как бы метазаповедью, и не случайно ее исполнение приравнивается ко всей системе в целом; «Шабат», 127а).

В этой связи можно осмыслить исход из Египта как попытку вырваться из оков физиологической и социальной детерминированности, результатом чего является дарование Торы (сформулированного Закона, который отныне будет соблюдаться Израилем). Изучение Торы, в свою очередь, должно стать залогом избавления от культурно-идеологической детерминированности, о которой речь шла выше.

"Мекор Хаим", 1.08.2004

Другие статьи о взаимоотношениях светских и религиозных евреев

Hosting by