Инна Шейхатович

Небольшая повесть о художнике, или Просто Габриэль

Его зовут Габриэль. Так он привык, так уже давно все его называют в этом бурном мире, где художники не так уж много могут изменить. Я сначала удивилась: «А фамилия? Как у вас в паспорте-то написано?» Он удивился в ответ: «А причем тут мой паспорт? Мадонна - она же Мадонна, и все! Это сценический, творческий псевдоним. Ничего лишнего. Так и я. Просто Габриэль».

Я подумала - и согласилась, раз уж Мадонна... Мы познакомились случайно, он сказал, что рисует, преподает, в его рассказе было много

странного и непонятного, будто он разматывал для меня детективный клубок. Мне стало интересно. Мы назначили встречу на утро, накануне Кипура. «У меня синяя машина»,- объяснил художник. И я чуть не села в совершенно другую, но тоже синюю, машину. Он улыбнулся:

- Я забыл, что марка автомобиля для женщины - вещь второстепенная.

Мы поехали в дом художника. По дороге Габриэль рассказывал. Он родился в Могилеве, в хорошей дружной семье. Любил рисовать, и вроде бы неплохо у него это получалось. Хотел поступить в знаменитое художественное училище в Бобруйске - не приняли. Чем-то не подошел. Вероятно, ростом или цветом глаз. Подождал. Отслужил в армии. Потом поступил уже в Могилеве. Рано начал делать работы по заказам, неплохо зарабатывал. Женился. Уехал в Израиль. С того дня, как он начал новую жизнь на новом месте, прошло пятнадцать лет. Были падения, были пробы. Обычная биография, как у всех. Да не совсем. Эта история интересна тем, что она рассказывает о сильном человеке. О человеке, который не отказался от мечты - быть художником. Не сдался, не пал духом. Не умер от отчаяния. Хотя бывало так плохо, хоть плачь.

Он смотрит на дорогу. Белые дома летят по краям шоссе, зеленые кусты сменяются желтыми, красивые дети играют в тени. Шар малинового яркого солнца качается в небе. А ведь она совсем неплохо выглядит, наша маленькая страна, жаркая и экспансивная, наивная и жесткая.

Сначала Габриэль аботал где придется. Он менял места службы. Водил грузовик, сторожил. «Машина? Машина была, бензина не было». Долги росли, удача не улыбалась. В один печальный день ( или - прекрасный все же, как знать?) у него закрыли все банковские счета. И он вдруг понял, что ничего не умеет делать так хорошо, как рисовать. И вернулся в любимую профессию. Словно возродился к жизни. Его студия так и называется - «Ренессанс». И академия в Италии, где он преподает наездами, тоже «Ренессанс». А любовь, спросите вы? И любовь пришла. Причем тогда, когда выхода, казалось бы, не было, когда небо низко нависло над судьбой, и надежда вроде бы как умерла... Приехали. Стоянка, лестница, дверь.

У самого входа в его дом висит картина: на диване спит малыш, а рядом, утомленная, сидит прекрасная женщина в облаке черных волос. Я смотрю на картину - а из комнаты уже выходит оригинал. Те же черные волосы, та же стать. Она хрупкая и сильная. Инна, любовь и жена. Мама маленького Шона, третьего сына Габриэля. Она хлопочет на кухне, показывает комнаты. Все стены увешаны картинами. Работы Габриэля и его учеников.

Хозяин дома рассказывает о своей мечте - он хочет построить сообщество, союз художников, занимающихся классическим направлением, художников, которые бы вместе решали многие важные задачи.

- Вместе мы могли бы большего добиться, вместе легче. Ведь не все хорошие художники в то же время хорошие бизнесмены.

Инна приносит угощение. Я спрашиваю у нее:

- Тезка, а почему вы его выбрали? Такая красавица...Он ведь тогда бедный был, не очень везучий?

Она отвечает сразу:

- Он не похож на остальных, он - особенный. Я это сразу поняла.

Габриэль рассказывает, как однажды оказался вместе со школьной экскурсией в залах тель-авивского музея изобразительных искусств.

- Учительница вела своих учеников по залам, что-то объясняла - а я удивлялся. Там были работы очень известного израильского художника Рафи Леви. Она детям говорит: «Здесь я слышу музыку!» И это - глядя на царапины, линии, закорюки. А перед картинами великих Ван Дейка и Рубенса она что-то им лепетала о том, что это - всего лишь копии, так рисовать совсем не трудно...Я был возмущен! Рисовать великие картины - это значит копировать? А возить по холсту нечто абсурдное - это искусство? Я всегда в таких случаях вспоминаю сказку Андерсена про голого короля. Сказать правду о том, что ты видишь - вот и все, и больше ничего не надо выдумывать. Или ты рисуешь - и тогда ты художник. Или ты дизайнер, или ты изобретаешь что-то несусветное - и тогда ты изобретатель, новатор, или у тебя еще какое-то имя...Или ты выполняешь политический заказ. Хотя многие художники в этой своей эстетике «платья голого короля» не виноваты, они рисовали, как могли, ложь пришла потом.

В студии «Ренессанс» учатся рисовать разные люди. Молодые, очень взрослые. Обычные и знаменитые, не сходящие со страниц газет и журналов. Политики, банкиры, государственные чиновники. Они уважают учителя, считаются с его мнением. А он довольно строг.

- Я могу любому сказать в глаза то, что я думаю. Я довольно конфликтный, у меня нет тормозов. И при этом ни один ученик от меня не ушел. Я горжусь своими учениками, счастлив, когда они делают успехи. У меня от них нет профессиональных секретов. Как-то я сам решил позаниматься у мастера, у художника в Тель-Авиве. Пришел к нему, а он мне говорит: этому я тебя учить не буду...и этому не буду...И я понял: учить - это отдать все, что имеешь, все, что знаешь сам. Нет неталантливых учеников - есть плохие учителя.

- Сколько у вас сейчас учеников?

- Более ста.

- Как вы попали в Италию?

- Случайно. Хотя в этом мире не так уж много вещей абсолютно случайных. Появилась у меня ученица. А потом оказалось, что она ищет педагогов для академии в Италии, и подбирает их по своему вкусу, сначала взяв у них частные уроки. Выходит, я подошел.

Я уже ездил в эту академию в прошлом году, это интересно, мне и писать в Италии самому нравится. Там все-таки дивный свет, такого нигде в мире нет. Недаром он нас так покоряет на старых полотнах, он - чудо.

В Израиле свет убит зноем, он выцвел, в Европе свет сумеречный, а в Италии - просто сказка.

- Но вы бы не хотели уехать туда насовсем?

- Знаете, когда мы с Инной были там на приеме, и всех представляли, после того, как назвали наши имена и сказали «Израиль», у всех вытянулись лица, и наступила пауза. Вот за эту паузу я не люблю Италию...

Он любит рисовать лошадей, женщин. Лошади на его полотнах женственны, мистически прекрасны, выразительны. Он будто дает свои шифры, свой тайный код. Свою знакопись. На этой картине шут лежит в ногах у мадонны, эффектной такой мадонны, которая и кормит ребенка, и весь мир украшает своей прелестью, нежностью, яркостью. Маги, бродячие артисты, воры, принцессы - чего только нет на его картинах! А это озеро очень похоже на Нарочь, синее выпуклое озерное стекло ведет к прозрачным, серебряным от солнца и воды лесам на другом берегу. Вода молчит, молчит лес. Мир купается в покое и светлом сиянии. Мир хранит свою красоту, как тайну.

- Вы хотите создать ассоциацию художников, это ясно. А еще о чем вы мечтаете?

Он задумался только на секунду.

- Я хочу, чтобы страна наша была чище и лучше, я- патриот Израиля.

Он учит видеть и рисовать, реализовывать себя. Давать миру частицу души. Без позы, халтуры, вызова. Он живет и любит. Улыбается любимой и детям. Умеет быть счастливым и щедрым.

Масляные краски - его речь, его язык.

Я рада, что у вас все получается. Счастья вам, художник Габриэль!

Отрывок из статьи, опубликованной в газете "Новости недели", 2.11.2005

Картины художника Габриэля

Статьи

Hosting by