| |
Моше Фейглин
Уникальное и универсальное
В программе новостей предпраздничной субботы ведущие журналисты второго канала интервьюировали у нашего "приятеля" Джибриля Раджуба.
"Прачечная Осло" давно превратила убийцу в популярного интервьюируемого, и его лицо мерцает на огромном экране в центре студии. Снова и снова задают интервьюеры уважаемому собеседнику трудные вопросы о продолжении застрявших мирных переговоров - и тут ведущий обозреватель Эхуд Яари внезапно спрашивает Раджуба: "Ясер Арафат утверждал, что еврейского Храма не существовало, а вы что скажете? Был или не был Храм в Иерусалиме?"
"Это святое место для всех, - избегает прямого ответа Раджуб и добавляет: - Почему я не могу там молиться?" - "Неправда, - к Яари присоединяется телеведущий Дани Кушмаро, - арабы могут молиться, это как раз евреям запрещено".
Нет, это не 7-й канал, это субботний выпуск новостей на 2-м канале. Что за дело тамошней команде, верит ли Раджуб в существование Храма или считает, что его не было у евреев, можно или нельзя евреям там молиться…
Премьер-министр настаивает на признании "палестинцами" еврейского характера Государства Израиль. На заседании Кнессета он задается вопросом: "Как можно утверждать, что Храма не было?"
Что у нас происходит с этим Храмом? Мы думали, что он интересует только маргиналов, и вдруг - Яари, Кушмаро, Нетаниягу…
Являемся ли мы свидетелями некоего глубинного переворота, которого не замечали? Ответ, очевидно, - да. Мы свидетели тихого переворота в сознании, меняющего основы. Когда заходит соседский ребенок, и хозяйка дает ему игрушку, которая только что лежала в углу и никому не была нужна, хозяйский сын вдруг начинает орать. "Но ведь эта игрушка до сих пор тебя не интересовала", - сердится мать. Ее ребенок, конечно, продолжает орать. И он прав. Ибо пока никто не оспаривает твое право на игрушку, можно играть с более интересными вещами. Но когда другой ребенок начинает играть с твоей позабытой игрушкой, вдруг возникает угроза твоей собственности и принадлежность этой игрушки уже под вопросом.
Так и израильтяне. Пока они чувствовали, что их национальная принадлежность не оспаривается, что никто в ней не сомневается, что никто не утверждает, будто они не народ, а религиозная общность, что ни один здравомыслящий человек не заявляет, будто у них нет истории, а в Иерусалиме никогда не бывало Храма, эта игрушка валяется забытой в углу. А израильтяне в это время увлекаются созданной ими самими блестящей игрушкой, а именно - некоей заимствованной израильской идентификацией, которая заслоняет их еврейскую принадлежность, вместо того, чтобы надстраивать ее.
"Игрушкой" Храмовой горы они позволяли играть лишь религиозным людям, таким образом подтверждая, что еврейство - это только религия, а не нация.
Но политический процесс завел израильское общество в тупик. Потому что истина в том, что если есть "палестинский" народ, то нет еврейского народа, и наоборот. И если у этого палестинского народа есть суверенитет в Стране Израиля, особенно на Храмовой горе, то у еврейского народа нет здесь права ни на что. Как Рим и Иерусалим. Когда один поднимается, другой опускается.
Потому что Земля Израиля - это одно целое, принадлежащее одному народу. Признав существование другого народа, владеющего этой страной, ты будешь вынужден признать, что история этой страны - его история, а у тебя здесь нет истории, и нет ее ни в каком другом месте. Не было Храма, не было евреев, евреи - просто религия, и все. И если ты не народ, то забудь о признании твоего государства еврейским.
Это понимание проникает все глубже в израильское сознание. Наряду с ними происходит важный процесс прозрения в сфере автоматического поклонения США. Судьба Полларда заставила израильтян понять, что у нас нет "папочки" за океаном. И что здесь не произойдет какого-то чудесного примирения с соседями и нашего приема в их семью, на правах ближнего или дальнего родственника. Хотим мы того или нет, здесь не просто наше место среди народов, и не просто место под солнцем. Мы здесь не как один из народов, мы были и остались особым и отдельным от всех народом.
Оказалось, что если нет стремления к Третьему Храму, Первый и Второй также растворяются в воздухе, а с ними и национальная история, движущаяся вокруг Храма как ее центральной оси. Вся наша суть как народа не существует без Храма. Возвращение евреев в историю возможно, правду говоря, лишь в связи с нашим Храмом в Иерусалиме. Чудесным образом израильтяне приближаются к тому, чего так хотят избежать.
Испытав боль и отчаяние, израильское общество возвращается к своему особому историческому предназначению. Только примирившись со своим уникальным предназначением, израильское общество сможет приблизиться к своему, вырастающему из уникального, универсальному предназначению - нести миру благую весть о свободе и об исправлении всего мира - "…Ибо дом Мой домом молитвы наречется для всех народов" (Пророк Исайа, 56:7).
Перевод: Наталия Буряковская
04.2014
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|
