| |
Моше Фейглин Как ловят шимпанзе
Недавно я написал в своем Фейсбуке: "Мой друг Охад Камин когда-то объяснил мне, как ловят шимпанзе: берут бочку, делают в ней дырку величиной с кулак и засовывают туда пучок бананов. Вот и все.
Приходит обезьяна, чует запах бананов, засовывает лапу в дыру, хватает бананы - и она поймана. Вытащить лапу с бананами невозможно, оставить бананы и освободиться - выше понимания обезьяны.
Мои друзья, наверно, удивляются: почему именно сегодня, через 2 дня после освобождения террористов я занимаюсь шимпанзе? Может падение с велосипеда так повлияло на мою голову?
Кто тут шимпанзе, кто бананы? Кто охотник и кто добыча?
Пока я выздоравливаю после падения, я нахожусь дома и жду ваших идей. Главный приз - банан".
И идеи посыпались. Один написал, что банан - это Ципи Ливни, другой утверждал, что это я - шимпанзе, застрявший в Ликуде.
На следующий день я изложил моим читателям мораль басни: "Бананы - это естественное и легитимное желание всех нас жить обычной жизнью, умирать со скуки, а не от войны; убегать от поиска какого-либо смысла и самоидентификации - а также от свободы, которая является оборотной стороной монеты под названием "ответственность". Бананы - это полная волшебства песня Джона Леннона "Imagine", где есть строки:
Представьте себе, что нет рая и нет ада,
Нет религий и нет государств…
Нет ничего, за что стоит умереть, за что стоит убить…
С самого начала сионизма мы пытались быть "как все", убежать от груза нашей еврейской идентификации и нашего еврейского предназначения. Мы хотели быть "нормальными, как все народы". Но действительность - синоним Всевышнего - не позволяет нам сделать это. Мир знает, кто мы на самом деле, поэтому ожидает от нас выполнения нашего уникального предназначения, а если мы его не выполняем, то злится и давит на нас.
В начале пути было легко убежать от вопроса цели и предназначения к вопросу выживания, простого существования, которое всегда было под угрозой. Нечаянно мы использовали проблему существования, чтобы продолжать убегать от вопроса о цели. Музей "Яд ва-шем" стал нашим Храмом, выходя из которого уже не задают вопросов.
Но парадоксальным образом, чем ближе мы находимся к объявленной сионизмом цели, чем успешнее строим суперсовременное, сильное и процветающее государство, тем больше отступает идея простого существования. В нашем национальном бытии все более мощно требует себе места вопрос о цели, без которого существование не имеет смысла. Оно требует, а мы от него убегаем.
При этом мы уже не убегаем от вопроса о цели к проблеме существования. Мы убегаем от цели к опасности для существования. Всем уже ясно, что отступая, мы получаем не мир, а войну. Сама действительность подталкивает нас к тому, что только поиск цели сможет обеспечить наше существование здесь, в Эрец Исраэль. Но цель классического сионизма заключалась не в выполнении нашего уникального национального предназначения, а в "нормализации".
Поведение нашего премьер-министра отражает нашу духовную ситуацию. Он не видит рядом с собой ни общественной, ни тем более армейской элиты, у которой есть за душой что-то "за что стоит умереть", кроме существования как такового.
Глава правительства дает нам именно то, чего мы хотим, - еще 24 часа иллюзии "нормальности". Проблема в том, что эта универсальная "нормальность" за счет уникального национального предназначения отрицает сам смысл нашего существования здесь. Она разрушает легитимность нашего существования, делает нас зависимыми от милостей мира и подставляет нас под все возрастающее давление. И тут премьер-министр, верно представляющий наши желания, вынужден все время вертеться перед чудовищем и минимально подкармливать его, чтобы добиться для нас отсрочки еще на один спокойный день.
Чудовище требовало отступления, чудовище требовало замораживания строительства для продолжения процесса, который понятно куда приведет. Глава правительства с редким талантом сумел купить для нас еще несколько дней "нормальности" в обмен на освобождение стареющих террористов, а неблагодарные "вязаные кипы" забрасывают его за это тухлыми помидорами.
Это мы сами - шимпанзе, которые держатся изо всех сил за банан "нормальности". И как шимпанзе, из-за этого мы теряем свою свободу и ставим свою жизнь под угрозу. При этом мы не можем даже съесть этот банан - стать "нормальным народом". Ведь именно национальная цель могла бы укрепить наше существование здесь, а убегая от вопроса о цели, мы затеяли "процесс Осло". Мы готовы на все, вплоть до самоубийства, лишь бы убежать от самих себя. Разве мы действительно не понимали, что бегство из Гуш Катифа принесет ракеты в Тель-Авив?
Среди обезьянок есть некая группа, которая могла бы освободить всю стаю. У этой группы на голове такие разноцветные кружочки - вязаные кипы. Но и они держатся за свои собственные бананы и не хотят освободиться от них. Они могли бы заложить базис национальной цели. Они уже доказали, что они ничем не хуже других и в армии, и в академии, и в политике. Эта группа должна была бы стать надеждой для всех. "Поколение вязаных кип" - назвал его с надеждой Кишон.
Так же, как мы все не оправдали надежд мира и вызвали этим враждебность, так и вязаные кипы не оправдали всеобщего ожидания израильтян. Религиозные сионисты не приняли на себя ответственность за весь народ и не выдвинули альтернативное руководство для страны. Они так и остались пойманными в своей бочке, не осмеливаясь выпустить из рук свой этрог. Вместо поиска объединяющей народ цели, они, как обезьянки за банан, держатся за свое секторальное существование. А общенациональное руководство они оставили Беньямину Нетаниягу и надеются только на его покровительство. Но он может легко заменить вязанные кипы на кипы и шлячпы другого цвета, на тех, кто понимает, что без ответственности нет власти.
Когда было возможно воспрепятствовать освобождению террористов угрожая голосованием против бюджета, никто во фракции "Байт йегуди" не дерзнул сделать это. Я был единственным, кто осмелился - не потому что больший патриот или смельчак, чем они - а потому что я действую для создания альтернативного руководства страной. Но одного человека было недостаточно, требовались еще 3-4, чтобы остановить освобождение террористов, но таковых не нашлось. Итак мы остаемся без свободы, продолжая держатся за банан, который невозможно съесть, и все, что нам остается, - это устраивать демонстрации и жаловаться.
Нет настоящего выхода из этой ситуации, кроме национального руководства, которое поставит вопрос о цели во главу национального сознания, выведет из него правильную политику и гарантирует нам всем и свободу, и смысл, и существование.
Перевел Моше Борухович,
МАОФ
"Макор ришон" 11.2013
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|
