Григорий Домб

Вопросы после ответов

Говорят, Ноам Хомски оказал огромное влияние на формирование общественного мнения США. Не секрет, речь идет о мнениях так называемой лево-либеральной интеллигенции. Не только американской, но и европейской, израильской и т.д. Если Ноам Хомский оказал такое большое влияние на состояние левых умов - а это, в самом деле, так – представляется интересным, чем и к чему именно профессор сумел склонить аудиторию. Интервью, данное Ноамом Хомски электронному изданию Washington ProFile 10 декабря прошлого года, - самая свежая и компактная из доступных нам публикаций политических взглядов Хомского. Проследуем за этим интервью, чтобы узнать, какие ответы предлагает нам леворадикальная интеллигенция в лице Ноама Хомского на важнейшие вопросы современности. Мы не будем приводить вопросы интервьюера: во-первых, их можно посмотреть по ссылке, во-вторых, по ответам профессора совершенно ясно, о чем его спрашивают. Но мы не сможем удержаться, чтобы не высказать свое мнение, а, главное, - не задать вопросов, вызванных ответами Ноама Хомского. Это вопросы простого человека, который не может претендовать на научную глубину или какую-то особую опытность или проницательность в большой политике. Но ведь именно таким людям и адресовано послание профессора, озаглавленное «Столкновения цивилизаций не существует». В виду обширности и сложности рассматриваемых вопросов, наши вопросы и комментарии оказались слишком пространными. Это побудило разбить текст на пять статей. И вот первая:

Ленин, Сталин, Гитлер… Вольтер, Хомски?

Начнем с цитаты из интервью:

«Конец Советского Союза - это триумф свободы, несмотря ни на что. В СССР существовала чудовищная система. Ленин и Троцкий создали тоталитарную систему и выкорчевали все ростки социализма. Все, что происходило после революции, не имело никакого отношения к социализму, а также не имело ничего общего со свободой и демократией».

Комментарий и вопросы

И авторы «Краткого курса истории ВКП (б)» писали о «триумфальном шествии социализма» в СССР и тоже, как г. Хомски, «несмотря ни на что». В самом деле, на пространстве бывшего СССР наблюдается видимый «прирост свобод» (который может быть даже с некоторыми допущениями измерен, как функция рейтингов свободы слова, передвижений, собраний…). Хотя и здесь не все понятно. Скажем, в Эстонии и на Украине есть прирост, а в Туркмении – наоборот. Можно ли говорить, что Украино-Эстонское продвижение «весит» больше Туркменского регресса? Допустим, что да, но задумаемся (так, на всякий случай, ведь полезно бывает)… И еще для размышления: если при Советах существовала одна система лжи в СМИ, а после Советов ложь становиться многоголосой, - имеем ли мы прогресс, регресс, ничего нового или, вообще, здесь не уместно говорить в терминах победы и поражения? Последний вопрос в этом роде: Россия путинская – это тоже триумф свободы? А, если нет, то чего триумф? Есть одно объяснение, неприятное: «труп врага хорошо пахнет». Это не торжество свободы, а торжество на трупе. Будем точны. Или точность не является обязательной для профессоров? Мы не знаем.

Но вот что совершенно непонятно, так это как измерять страдания и унижения от того, что принесли народам армяно-азербайджанские потуги на геноцид, чеченский локальный апокалипсис, бандитская вольница периода первоначального разграбления капиталов, бесстыдная и жестокая вакханалия власти спецслужб и прочее, прочее, о чем г-н Хомски, если и не знает точно, то уж, несомненно, что-то слышал. Как г-ну Хомски удается сопоставить измеримое (степени социальной свободы) и неизмеримое (страдания людей)? А никак. Поэтому и появляется многозначительное «несмотря ни на что». Вот США (политику которых г-н Хомски осуждает, а мы, как ни парадоксально, но об этом ниже – нет) - США приближают триумф свободы в Ираке силами морской пехоты. И тоже «несмотря ни на что». Говорят, что этих «не смотря» уже больше ста тысяч! Мало ли кто и что говорит! Наверное, жертв меньше. Но ведь еще будут! И кому нужна эта свобода? Об этом стоит подумать (именно подумать – ничего другого мы не предлагаем, потому что не имеем готовых решений). И даже вопрос сформулируем: является ли свободой то, за что платят такую цену? Ведь, говорят, что люди, в отличие от некоторых видов примитивных животных, живут одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Не будет ли цена свободы мешать ее «триумфу»? У нас нет ответов на эти вопросы, - только сомнения.

Что значит, что Ленин и Троцкий «создали тоталитарную систему» и «выкорчевали все ростки социализма»? А где росли эти ростки, которые выкорчевали Ленин с Троцким? В русской деревне, в общине? Не доказано! В разбойном элементе? Доказано, что нет! Еще где? В стихии русского языка, в «птице-тройке»? Черт знает! Ленин с Троцким и их миллионы (не забываем о массах!) единомышленников и последователей много чего живого выкорчевали в России, что стоит оплакать. Есть ли среди этого «ростки социализма» - мы не знаем, мы не видели их, мы не видели их «выкорчеванными», мы не видели их выкорчеванными из русской почвы, мы не видели их выкорчеванными из русской почвы руками Ленина и Троцкого. Но не можем исключить, что свидетельства всего этого видел г-н Хомски. Но и профессор Хомски мог бы предположить, что мы не располагаем тем же опытом, что и он сам и, очевидное для него, для нас далеко не очевидно.

И чего мы точно не можем понять, почему «все, что происходило после революции, не имело никакого отношения к социализму, а также не имело ничего общего со свободой и демократией». Ленин говорил противоположное: происходящее в послереволюционной России и есть подлинная демократия и свобода и уж, тем более, это социализм. Нам, например, симпатичней мнение г-на Хомски, потому что мы привыкли уже употреблять слова «свобода и демократия» в положительном смысле, а «большевистская революция», Ленин и СССР – в отрицательном. Но ведь симпатии меняются, а истины, говорят, все-таки нет! Конечно, г-н Хомски не хотел всем этим сказать, что «у победы сто отцов и только поражение вечно ходит сиротой». Но он, по сути, утверждает, что русская революция не находится на том же магистральном пути развития человечества, который указывали творцы политического либерализма и философии «прав человека» Вольтер, Локк и др. Но Ленин, Троцкий, Бухарин и другие коммунисты ощущали эту преемственность всем своим существом. А Западная прогрессивная, «преподнаилевейшая» интеллигенция? Разве она не симпатизировала тому истинному социализму, который строился в СССР командой Иосифа Сталина («несмотря ни на что!»). Не являются же они все: Ромен Роллан, Анатоль Франс, Андре Жид и тысячи других, - все креатурой НКВД? Нет, конечно, - они искренне считали Сталинскую демократию демократией (в процессе становления), и Сталинский социализм социализмом (строящемся) до тех пор, пока многие вообще не испугались настолько, что разучились считать… А симпатизирующие Кубинскому социализму? Например, профессор Хомски. Либо все они ни черта не понимали в жизни и «измах», либо неолибералам, как не очень, так и очень левым, надо перестать увиливать от признания родства с коммунизмом в его самых извращенных формах. Или мы чего то не учли, не будучи профессорами?

Иногда приходит в голову ужасная, просто крамольная мысль: режимы Гитлера и Сталина из того же «замеса», что и во вполне демократических странах ЕС. Например, в нынешней Франции или Голландии. Разница лишь в фазах развития и комбинации внешних факторов. Мы же не знаем, как повели бы себя эти страны, случись им пережить унизительное поражение в войне, тяжелейший экономический кризис и угрозу коммунистического переворота. Но мы, все-таки, помним, что в демократической Франции накануне «Странной войны» 5-я колонна не была движением меньшинства. И мир в Виши заключали французы, а не шпионы Гитлера. Еще мы слышали, что и сейчас во Франции идет лавинообразный рост антисемитских настроений, а в Голландии после убийства исламистами режиссера, легко и непринужденно загорелись мечети (при одновременном весьма и весьма прохладном отношении к местной еврейской общине). Мы так же догадываемся, что политическим элитам Германии непросто удерживать общественное мнение от тоски по великому прошлому и от переоценки уроков 2-й Мировой Войны.Мы так же вправе сказать, что демократические институты, установленные в России при Ельцине в полном объеме ничуть не помешали приходу к власти Путина на волне откровенно шовинистической и милитаристской пропагандистской кампании. Мы так же видим – что бы ни говорили российские дипломаты – неуклонный дрейф России в сторону полицейской диктатуры, которая просто и грубо укореняется на культивируемой полуправительственными организациями ксенофобии. И, конечно, возникает вопрос: откуда либеральные ученые знают, что либеральные демократии не совместимы с тоталитаризмом в том смысле, что тоталитарный режим может быть совершенно органичным развитием либерального? Наконец, деградация общественной системы не обязательно выражается во внешней агрессии. Она может проявлять себя и в решительной неспособности противостоять внутренним и внешним вызовам. Разве победное шествие по Европе Гитлера, а, затем, Сталина не свидетельствовало о слабости Европейских демократий? Ведь вызов Гитлера в Европе приняла только Британия и только после того, как у власти оказался великий ультраконсерватор Уинстон Черчилль.

Западная либеральная демократия так и не прошла проверки «чистым экспериментом». Ей то от роду нет и двух десятков лет со времени крушения Берлинской стены. То, что случилось в Европе до этого исторического события после 2-й мировой войны, было реализацией плана Маршалла – Трумэна, с одной стороны, и комплексом вынужденных мер, обусловленных существованием Советской вызова. Т.е. в Европе обложка политических режимов была европейской, а содержание «американо-советским». То, что происходит в Европе сейчас – это экстенсивное расширение и законодательное оформление некой системы взглядов на совершенное либеральное царство. Кто может знать, что из этого выйдет? Мы не знаем. Но мы, наверное, знали бы больше, если бы политические исследования и дискуссии не были бы столь табуированы.

Тоталитаризм предполагает полное и насильственное единообразие социальной и духовной жизни. В Германии, как и во многих других демократических странах, действуют жесткие запреты на любые формы неонацистской пропаганды. Мы не знаем, как развивалась бы политическая ситуация в этих странах, если бы потребность нации в реванше не подавлялась бы систематически и неукоснительно. Мы рискнем предположить (прося прощение за невежество), что в природе наций есть нечто, что не укладывается в либеральную доктрину. Демократию, как мы знаем, Западный мир распространяет повсеместно, используя военную интервенцию (США в Ираке, НАТО в Югославии – из последних примеров, а так – длиннейший список), или все виды невооруженного вмешательства (ЕС и США в «Оранжевой революции» на Украине). И дело ни в том, хорош Ющенко или нет, честные выборы или нет, искренняя « Оранжевая революция» или срежиссированная, - в революциях всегда все вперемежку! А дело в том, что страсти вокруг Украины вызваны не больше, чем борьбой интересов Запада и России. Широко рекламируемый пацифизм Европы не должен вводить в заблуждение. Он избирателен. Он не распространялся на Югославию Милошевича, на Кот ди Вуар (там интересы Франции), на Фолклендские острова (интересы Великобритании). Приходит в голову совершенное бесстыдство. Например, что идеология прав человека может при определенных условиях функционировать как тоталитарная. И это быстро приводит к перерождению свободной прессы в прессу политического заказа, школу – в «кузницу» демократического «мяса», а университет – в «кузницу» либеральной элиты. А это, в свою очередь, ведет к лавинообразному оболваниванию, а там – к встречной потребности масс в препарированной и «тоталитаризированной» истине. Системе для завершения недостает только фюрера. Но демократия Старой Европы еще не готова к фюреру. Старая Европа не любит всерьез выходить из состояния равновесия, а фюрер – это так беспокойно! Лучше с честью похоронить Ясира Арафата: чужой вождь, а, закроешь глаза, – как родной! А ВВС расскажет, каким он был, этот самый человечный человек, изменивший ход времени!..

Не так давно другой человек, известный своей порядочностью и незлобивостью, но являющийся католиком, баллотировался на один ключевой пост в ЕС. Выступая перед публикой, он обмолвился, то есть просто выразил свое мнение солидарное с мнением миллионов людей, - что гомосексуализм – грех. Разразился скандал, и человек не попал в руководство Евросоюза, потому что его заявление противоречило практике политкорректности и толерантности. А как быть с фундаментальной свободой слова для католиков? Или она может быть только для гомосексуалистов? А для скотоложцев? А для педофилов? Для террористов? Скорее, чем для католиков! Почему? Потому что католик считает, что Б-г есть и есть нравственные законы. Это очень опасные взгляды! Чуть ли не еврейские, а, может быть, да наверняка, - еврейские! Ведь каждый либерал (включая либералов из евреев) знает, что Б-га нет, чести и совести нет, а есть «права человека», суды и адвокаты. И теперь руководить Евросоюзом могут только те, кто без Б-га, без чести и совести. А католики или - Хомски упаси! - иудеи – ни-ни! Нет, можно, конечно считать себя верующим и даже посещать культовые места. Главное, нигде и никак не проявлять себя верующим в Б-га человеком: ни словом, ни делом. Это и есть свобода совести? Зато говорить о Всевышнем, бить женщин и призывать к священной войне можно исламистам, причем, где угодно. Не потому ли, что исламский терроризм это БЕСОВЩИНА, это кровавый сумеречный культ, ничего общего не имеющий с древнейшей и гуманнейшей традицией на Земле – верой в Единого Бога?

А не является ли разновидностью языческого культа культ прав человека и демократии? Если бы автор этих строк был ученым, он сумел бы найти достаточное количество примет этого. Но может быть, нам только так кажется, потому что мы не вооружены научной методологией? Это возможно. Но мы слышали эту версию от многих ученых, которые одновременно жаловались, что им не предоставляют широкой трибуны для изложения своих взглядов. В это верится сразу, потому что в эпоху Интернета, стоит открыть новостную страницу Google (или любой другой информационной системы), чтобы увидеть, как управляется мировая пресса. Простой взгляд на частотность упоминания той или иной темы и заголовки публикаций совершенно недвусмысленно показывают как псы mass media гонят овец в неких нужных направлениях.

Как бы там ни было, мы были бы благодарны тем либеральным ученым, которые бы честно и глубоко обсудили бы с нами вопросы, которые были здесь сформулированы.

30.01.2005

Другие статьи о демократии

Hosting by