Григорий Домб

Демократия стеклянных бус и дубинки

Черная дыра правосознания

Недавно Верховный Суд Справедливости рассматривал иск двух министров правительства: г-д Либермана и Элона против премьер-министра Ариэля Шарона, отправившего их в отставку за два дня до голосования по принятию известного Плана. С содержательной стороны все всем ясно: ПМ совершает процедурный ход для приобретения большинства голосов. Достоинства или недостатки министров, их заслуги и промахи никакой роли тут не играют. Моральная или даже политическая сторона действий Ариэля Шарона тоже не имеет никакого значения. Проблема чисто юридическая: правильно ли произведена процедура отставки в соответствии с законодательством. Это понимают все, и защита Бени Элона строится на двух аргументах:

- уведомление об отставке не было вручено министру в руки,

- необходимые для того, чтобы решение об отставке вошло в силу, - необходимые для этого 48 часов пересеклись с шабатом!

Защита Ариэля Шарона, в свою очередь, утверждает, что ПМ имеет на основании закона право отправить министров в отставку исключительно по политическим соображениям.

Высший Суд Справедливости рассматривает аргументы сторон и на днях сообщит свое решение.

Проблема, однако, состоит в том, что какое бы решение не вынес Суд, справедливость будет нарушена. Она будет нарушена потому, что несовершенство нашего законодательства не позволяет рассматривать это дело одновременно формально и в соответствии с его содержанием.

Рассмотрим – в который раз! - существо дела. Премьер-министр действительно имеет право отправить в отставку министров правительства по политическим мотивам. Закона, который бы запрещал это – нет. Можно уволить министров только потому, например, что премьеру не хватает голосов для проведения своего проекта. Правительство, как известно, у нас коалиционное, оно формируется на основе коалиционных соглашений. За каждым субъектом коалиции стоят избиратели, граждане Израиля. Отставка министров правительства, не нарушавших коалиционного соглашения и своих должностных обязанностей, - такая отставка перед важным голосованием несомненно нарушает демократические права избирателей. Это не просто нарушение, это нарушение грубое и несовместимое с принципами демократии.

Адвокат истца Нафтали Гур-Арье провел чрезвычайно точную историко-правовую параллель. Нацистский режим получил практически неограниченную власть, благодаря передаче законодательных прав от парламента к канцлеру. Для одобрения этой процедуры требовалось получить 2/3 голосов. Необходимое большинство было получено благодаря тому, что нескольким социал-демократам просто помешали прибыть на голосование

Однако, суд будет прав, не рассматривая дела об отставке министров по существу, т.е в связи с нарушением демократических прав избирателей и правил цивилизованной политической борьбы. Нет закона – нет и соответствующих полномочий суда. Это нормально. Ненормально то, что общество и политические партии, столкнувшись с чудовищной дырой в законодательстве, не бьют тревогу, не выступают со срочной законодательной инициативой, которая бы перекрыла в будущем возможность для политических манипуляций (вместо честной борьбы) любому израильскому политику независимо от «лево-правой» принадлежности. Нет, складывается впечатление, что политики просто ждут, когда Шарон уронит изобретенный им инструмент, чтобы поднять его и воспользоваться в своих интересах…

Одинокие голоса, возглашающие, что дело не в выходе из Газы, не в отставке министров, а в деградации правовой и политической систем, - этих голосов Израиль не слышит.

Возникает естественный вопрос о состоянии правового сознания наших соотечественников. Рассмотрим его на примере.

На каждое «ляма?» у нас есть особенная «каха!»

Два опроса общественного мнения, проведенные только что газетой «Маарив», побуждают задуматься, а, подумав, задуматься еще сильней и еще горше…

Расскажем об этих опросах и об этих ответах.

Опрос первый. Вопрос газеты: поддерживаете ли вы решение Мазуза закрыть дело о греческом острове против Ариэля Шарона?

Ответы читателей: да, поддерживаю – 77% опрошенных, нет – 23%.

Здесь, конечно важна предыстория. На протяжении всей эпопеи с греческим островом и семьей Шарона, вменяемая часть отечественной прессы не уставала указывать на незатейливую связь между угрозой открыть уголовное дело против ПМ и степенью его готовности пойти навстречу политическим оппонентам из левого лагеря. Независимо от того, виноват ПМ или нет, у большинства читателей Маарив (это Маарив, а не Ха-Арец) сформировалось убеждение, что это дело имеет политический подтекст. Трудно не согласится с тем, что это убеждение основательно. Но, будучи убеждены в этом, мы должны заключить, что и отказ от возбуждения уголовного дела в отношении премьера, последовавший за известными политическими акциями Ариэля Шарона, - тоже имеет политические мотивы. И с этим тоже очень трудно не согласиться. А при чем тут правосознание соотечественников, опрошенных «Маарив»? При том, что одобрять отказ от возбуждения уголовного дела в данной ситуации, означает признать допустимость внеправовых, политических аргументов при решении правовых вопросов. В конечном счете, это почти то же самое, что признавать правовую систему средством политического шантажа. Законопослушный человек с развитым правосознанием должен был бы настаивать на возбуждении уголовного дела против Ариэля Шарона и в том случае, если он – этот человек – считает ПМ безупречным. В конце концов, гражданское общество вправе знать, является ли его первый гражданин взяточником, или же правовая система превратилась в придаток известных политических партий левого фланга (или то и другое вместе). Чтобы додуматься до этого, надо было напрячься чуть-чуть. Но большинство, как мы видим из опроса, думать не захотело. Если учесть, что какая-то часть из ответивших «нет» разделяет мотивы гражданского рвения Йоси Сарида и просто хочет добить Шарона для полного торжества «левого дела», то недумающее большинство представится подавляющим и угрожающим.

Другой пример из опроса не добавит нам оптимизма.

Опрос 2-й. Вопрос: можно ли позволить Игалю Амиру жениться и наслаждаться брачными правами в тюрьме?

Хотя это и не входит в наши планы, не можем не прокомментировать то, как сформулирован вопрос. Бросается в глаза вторая часть вопроса «и наслаждаться брачными правами в тюрьме». Этот «довесок» не влияет на информационный объем вопроса, содержащийся в первой его части. Вопрос о наслаждениях, как и сам термин, не является правовым. Правовым является вопрос о разрешении или запрете на вступление в брак. Но довесок создает тенденциозный эмоциональный фон, вынуждающий к ответу «нет»: в самом деле, скажет обыватель, тюрьма предназначена не для того, чтобы наслаждаться. Не нам, однако, учить сотрудников Маарив правилам социологических исследований. Барух а шем, некорректность в постановке вопроса не могла в данном случае решающим образом повлиять на результаты опроса, которые оказались такими: «можно» - 31%, нельзя – 68%, «не знаю» - 1%.

Попробуем разобрать правовую сторону этого вопроса. Сделаем это так, чтобы нам не потребовалось для этого ничего, кроме здравого смысла.

Итак, если израильские законы запрещают дееспособным гражданам, совершившим тяжкие преступления и отбывающими наказание в виде лишения свободы, жениться, то чего огород городить с опросами? Запрещают и все! Или же вопрос надо было поставить по-другому: считаете ли вы, что закон следует изменить так, чтобы Игаль Амир мог жениться, находясь в тюрьме. Ясно, однако, что такого запрещающего закона нет. Далее. Игаль Амир сидит в тюрьме, а не в психиатрической лечебнице закрытого типа. Значит, он признан дееспособным. Тогда почему не жениться, если запрещающего закона нет? Говорят, другие убийцы женятся и – ничего…раз закон не запрещает. Дело, однако, в том, что в массовом сознании Игаль Амир не «другой» убийца. Он убийца Ицхака Рабина, политического деятеля. Очень печально! Политических деятелей убивать нельзя! Женщин и детей – тоже! Если бы Рабин мог, он бы непременно сказал:
- Я умер, чтобы женщин и детей не убивали.

Несомненно, гуманист Ицхак Рабин ставил жизнь простых людей выше собственной, он считал себя слугой народа, а не верховным жрецом культа.

Это означает, что не только с правовой точки зрения, но и с нравственной - Игаль Амир – обычный убийца, только мотивы убийства у него были не уголовные, а политические.

Но 68% наших сограждан решили, что политический аргумент может аннулировать значение правового. А нашлись и такие, которые предложили принять специальный закон и именно для Игаля Амира, чтобы он – ло алейну! – «не насладился брачными правами». Ляма? Каха!

В правовом демократическом государстве «исключениями из правил», писанными «по случаю», вымощена дорога в ад! Об этом стоило бы подумать, прежде чем щелкать «yes» или «no» в таблице Интернет-опроса «Маарив». Но – не думаем! Наше правосознание не выше племенного. Именно в голове первобытных людей мир строго делится на «своих» и «чужих». Законы касаются только «своих», а на «чужих» не распространяются. «Своим» убийцам жениться можно, «чужим» - нельзя. Наше правосознание на самом деле является первобытным. Этот тезис можно доказать даже в суде. Разумеется, в честном, цивилизованном суде.

Наша правовая и наша политическая системы предназначены не для исполнения правосудия и не для управления обществом в интересах общества. Они предназначены лучше всего для торга, результатом которого является получение исключительных привилегий тем или иным кланом, той или иной общиной. Но бессмысленно призывать к исправлению правовых и политических институтов, когда само общество растерзанно межобщинными, межклановыми противоречиями и когда оно – общество – не находит в себе мудрости и воли, чтобы сделать национальное единство привилегированной целью своего движения. Мы не видим политических партий и широких общественных движений, которые бы взяли на себя тяжелый и ответственный труд строительства мостов к межобщинному согласию. Русим, харедим, марокаим, этиопим, сабрим, - все мы встречаемся в лучшем случае для того, чтобы поменять стеклянные бусы на лоскут материи. Но мы прячем за спиной дубинку (демократическую дубинку), мы всегда наготове, чтобы прогнать чужака и защитить своих племенных идолов от посягательства «иноплеменных». Когда началась Война Судного дня, вожакам наших политических кланов удалось договориться в последний момент. Сейчас у нас нет никаких гарантий, что в критический ситуации они найдут в себе достаточно ума и совести для этого.

Самое главное, что нам угрожает, это не арабский терроризм и даже не иранская атомная бомба. Главная угроза для нас – леность ума, сон совести и клановый эгоизм. Ничего нового, правда? Не за это ли однажды мы получили приговор: две тысячи лет заключения в галуте. Причем строго по Закону! Без исключений и по существу дела!

12.08.2004

Другие статьи о демократии

К списку статей

Hosting by