Шимон Бриман

Как я руководил выборами в Израиле

Эти заметки — не из серии «Как повелевать Вселенной, не привлекая внимания санитаров». Я действительно руководил выборами-2013 в Израиле – правда, в рамках одного пункта для голосования. Весь день 22 января прошел у меня в стиле «журналист меняет профессию», когда я выполнял гражданский долг, работая председателем избирательной комиссии на участке №167 в Хайфе.

Рутинная часть процесса голосования видна всем, поэтому расскажу о неожиданных ситуациях, наблюдениях и редких случаях, которыми запомнился этот длинный день. Он начался в 06:30 утра у входа в безлюдную школу имени Януша Корчака – мой избирательный участок, а завершился в 00:30 следующих суток возле Дворца спорта после сдачи всех протоколов городскому Центризбиркому.

…Подхожу к зданию, на школьной ограде лениво висят плакаты разных партий. Арье Дери и рав Овадья обещают заботиться о слабых, Биби сурово призывает укрепить его власть, лысый Беннет хитро подмигивает, соблазняя «начать что-то новое».

Ни машин, ни людей. У входа большой черный кот совершает половой акт с черно-белой кошкой. Захожу на участок и думаю, какие же политические партии символизируют эти кот и кошка, и не являются ли их действия запрещенной агитацией вблизи избирательного участка..

Секретарь нашего «кальпи» — опытная Яффа, ловко ставит пломбу на синий ящик для голосования. Раскладываем бюллетени по ячейкам, подписываем конверты для вручения избирателям. Ровно в семь утра открываемся, но первый голосующий приходит только в 07:30.

Пока нет потока людей, изучаю список избирателей. Из 709 человек нахожу 215 русскоязычных, что видно по именам, фамилиям и номерам удостоверений личности. Высчитываю пропорцию: «русские» составляют здесь 30,3 процента избирателей. Мой заместитель Абади – студент-араб из Галилеи, представитель партии «Авода», с ужасом и восхищением смотрит на мои вычисления в столбик без калькулятора. В дальнейшем Абади будет раза три выходить покурить, сбегает в магазин за едой и свалит с работы в 15 часов.

Люди начинают прибывать и процесс превращается в монотонный: проверка удостоверения личности, вручение конверта, вычеркивание имени в списке в момент опускания конверта с бюллетенем в ящик. Улыбки, «шалом», «добро пожаловать», «спасибо, что пришли», «следующий!».

Партия религиозных сефардов ШАС за этот день направила к нам на участок шесть (!) человек проверяющих. Каждый из них влетал в комнату голосования с отпечатком государственной важности на лице и со съехавшей от усердия черной кипой, предъявлял «мандат» и врывался в кабинку, проверяя наличие бюллетеней с буквами своей партии. Ни одна другая партия не заботилась так о наличии своих листочков. Шесть проверяющих, которые так упорно искали недостачу своих бюллетеней, напомнили анекдот о старой деве: она каждую ночь перед сном проверяла под кроватью, не забрался ли туда мужчина. Затем она поставила в спальню вторую кровать, увеличив в два раза шансы нахождения там постороннего мужчины..

..Бодро заходит голосовать 93-летний Эгон-Ульрих Филипп – самый пожилой избиратель нашего участка, видимо, еврей из Германии. Чуть позже гвардия ШАСа вносит под руки марокканскую бабушку 92 лет. Затем схема привода бабушек повторится трижды – молодой курьер ШАСа на автомобиле привозил очередную пенсионерку и трепетно сопровождал её к кабинке. Мы шикали на него, заставляя отойти от пенсионерки для соблюдения тайны выбора бюллетеня.

В комнате для голосования вместе с членами избирательной комиссии сидит единственная «наблюдательница» — снова-таки, от партии ШАС. Девушка в обтягивающих брюках не похожа на традиционную ультрарелигиозную ШАСницу. Ей откровенно скучно сидеть, и она вдруг начинает хвалить ..партию «Еврейский дом» и Нафтали Беннета, «он хочет помочь солдатам ЦАХАЛа и проходящим альтернативную службу».

Заходит пожилой репатриант, спрашивает на иврите с русским акцентом, можно ли ему проголосовать и за себя, и за больную жену, которая не может выйти из дома – «она мне сказала, кого выбрать». Получив отрицательный ответ, мужчина вспыхивает, рвёт на клочки приглашение на выборы и кричит нам: «Раз так, тогда я вообще не буду голосовать!»

Выхожу в коридор и вижу на подоконнике два пакета с агитацией партии ШАС. Запрещенная возле участка литература вместе с благословениями рава Овадьи отправляется в мусорное ведро.

В коридоре кто-то демонстративно громко расхваливает по-русски список «Исраэлим» Давида Кона. Прошу избирателей соблюдать нейтралитет и не вести агитационные разговоры у дверей избирательного участка. Очередь затихает.

Пенсионерка в платочке – горская еврейка, заходит уже с бюллетенем списка «Ликуд-НДИ» в руке. Гордо несет его в кабинку, но останавливается и обращается ко мне: «Сыночек, скажи, а за какую партию я хоть голосую?» Немая сцена у членов избирательной комиссии. Я говорю – вот же у вас написано на бюллетене. Она: «Да мне его дети дали, сказали в конверт положить. А я хочу узнать, за кого голосую».

Замечаю интересную тенденцию: 90 процентов избирателей-«эфиопов», получив от меня конверт для голосования, идут к кабинке для голосования не прямым, а самым длинным, кружным путем, даже протискиваясь между столами школьного кабинета. Ни одна другая этносоциальная группа не совершала такой длинный маршрут. Обсуждаю это с другими членами избирательной комиссии. Кто-то предлагает версию: наверное, здесь сказывается ментальная память о долгих и трудных переходах по Эфиопии для репатриации в Израиль.

Еще одна пожилая дама, уроженка Марокко, протягивает удостоверение личности, в котором дата рождения указана как 00.00.1948. Оказывается, такую дату ставили тем новоприбывшим репатриантам из Северной Африки, чья дата рождения вообще была неизвестна.

Сами члены избиркома, и я в их числе, проголосовали тут же, но в двойных конвертах. Их посчитают отдельно и позже — прямо в здании Кнессета, вместе с солдатскими голосами. Такой особый подход вызван дополнительной проверкой: имя каждого человека на двойном конверте сверяется со списком избирателей того участка, где он сам проживает. И если видят, что человек не проголосовал у себя, то засчитывают его голос – во избежание двойного голосования.

Избиратели и партийные агитаторы не нарушают хода выборов, но внезапно проблему создает тот, кто сам должен следить за порядком. Охранник нашего пункта для голосования по имени Рахамим («милосердие» на иврите) абсолютно немилосердно начинает вести с избирателями политические разговоры прямо у дверей нашей комнаты. У него явно «сносит крышу» от возбуждения дня выборов. Рахамим, сам уроженец Марокко, кричит на весь коридор: «До каких пор тупые марокканцы будут голосовать за Биби и «Ликуд»? Только потому, что он дает высокие зарплаты портовым рабочим и другим хорошо устроенным? А как жить простым людям? Надо убрать «Ликуд» из правительства!»

Я прошу Рахамима прекратить агитацию, и он временно замолкает. Через час слышу опять из коридора его крики: «Ты собираешься голосовать за Биби?! Да сотрётся его имя и память о нем! Чтоб его убили, как убили Рабина!» На этих словах уже вся избирательная комиссия выпрыгивает в коридор и просит охранника заткнуться, и следить за порядком, не нарушая его. Рахамим обижается и вообще уходит со своего поста досрочно — по принципу тёщи из анекдота, которая поплевала в кастрюли и затем сказала: «Злые вы, уйду я от вас».

Ближе к вечеру поток голосующих превращается в тонкий ручей и вообще иссякает. Девять вечера – никого в течение получаса. Члены комиссии явно скучают.

Тогда девушка Лиран из левой партии «Авода», сменившая арабского студента, придумывает себе развлечение. Напротив стола нашей комиссии в школьном классе – стена с политической картой мира. Аводистка берет резинки, которыми были перевязаны пачки по 50 конвертов для голосования, делает из двух пальцев рогатку и начинает стрелять резинкой по разным странам.

Для бодрости доедаю плитку черного шоколада, сворачиваю из серебристой фольги твердый шарик и вручаю его аводистке. Её стрельба по карте становится более прицельной. Лиран искренне радуется, попав в Австралию и Канаду. «Видишь, я даже с резинки попадаю в развитые демократические страны», — говорит она мне с улыбкой.

Вбегает совсем юная русскоязычная девушка, говорит, что голосует впервые в жизни. Затем она высовывается из кабинки и растерянно спрашивает на иврите: «Короче, кто тут Биби?» Лиран из «Аводы» вручает ей бюллетень списка «Ликуд-НДИ», и смотрит на меня, чрезвычайно довольная своей честностью.

Последняя избирательница приходит в домашней пижаме и шлепанцах за семь минут до окончания голосования. Ровно в 22 часа мы закрываем дверь и начинаем вскрытие ящика. Бойко нанизываем бюллетени на шампуры и считаем листочки.

Район Неве-Давид, где располагается этот избирательный участок, социальным составом своего населения запрограммирован на четкую политическую окраску. Не самые обеспеченные «русские» плюс «марокканцы» и «эфиопы» дают явную победу правым и религиозным партиям. «Ликуд-НДИ» получает 148 голосов – то есть 45 процентов от всех проголосовавших на участке. ШАС – на втором месте с 57 голосами, «Авода» — на третьем с 28 голосами, «Еш Атид» — на четвертом с 21 голосом, у «Еврейского дома» 19 голосов, у «Тнуа» — 15. Остальным достаются жалкие крохи.

Реально на этом участке пришли голосовать 338 человек из 709 по списку – всего 47,7 процента, что само по себе является очень низкой явкой на фоне 63-67 процентов явки в среднем по стране. Но из 215 списочных «русских» на выборы явились только 60 человек – т.е. 27,9 процента (!). Таким образом, выходцы из бывшего СССР, живущие в самом типичном районе «русской» Хайфы, просто саботировали эти выборы. Если «русских» депутатов в Кнессете станет меньше, а проекты, важные для общины, будут заморожены, то все претензии надо будет предъявлять только самим себе.

Перед подписанием итогового протокола я прошу внести туда запись о нарушениях со стороны охранника Рахамима. Но девушка из «Аводы» умоляет пожалеть его – «у него же дети, дай ему получить деньги за отработанный день выборов». Хочется многое сказать ей о том, куда ведет такой либерализм и попустительство, плюс многое другое, что я думаю о партии «Авода». Но все устали за сутки работы, никому не хочется конфликтов. Ладно, пусть «Мистер Милосердие» получает свои кровные шекели, выборы всё равно закончились.

Мчимся с секретарем Яффой в Дворец спорта Хайфы, превращенный в городской пункт обработки итогов голосования. Дворец бурлит, в воздухе – лихорадочное ожидание подсчета голосов.

Партийные лидеры бродят по холлу, получая «вести с полей». А вот и заместительница мэра Хайфы Юлия Штрайм – глава штаба «Наш дом Израиль». Она расстроена данными экзит-полов, по которым общий список «Ликуд-НДИ» получает лишь 31 мандат. Говорю ей, что, если бы Кнессет формировался по итогам голосования в Неве-Давиде, то у «Ликуда-НДИ» было бы 54 мандата в новом парламенте.

Суматошные сутки голосования заканчиваются. Утром Израиль проснётся с новым Кнессетом.

"Форум", 29.1.2013

Другие статьи о выборах

Другие статьи Шимона Бримана

Hosting by