Ася Энтова

Эксперимент в социальной психологии

К 10-летию начала постановки одного опыта.

«Основа физики – эксперимент», - повторял мой школьный учитель. В те времена были популярны стихи Слуцкого: «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне». Сегодня в почете не физики, и не лирики, а психологи. К ним обращаются менеджеры крупных высокотехнологических фирм, сочинители рекламы, специалисты по политической пропаганде и, конечно, сами политики - как во время предвыборных баталий, так и после, для проведения своих решений в жизнь.

Как и физика, современная психология стала экспериментальной. Начало экспериментальной психологии положил профессор Курт Левин, утверждая, что если психология хочет стать точной наукой, то она также может организовывать проверку своих теорий на экспериментальном материале. Иногда эксперимент устраивает сама жизнь – так во все учебники психологии вошел официант ресторана, куда Левин с коллегами просто зашел пообедать. Профессор попросил официанта припомнить, что заказывали другие обслуживаемые им люди. Выяснилось, что выполненные заказы официант почти сразу забывал. Это соответствовало догадкам психологов о том, что незавершенные ситуации люди помнят намного дольше.

Последователи Курта Левина - профессор Стэндфордского университета Ли Росс, изучающий психологические барьеры на пути разрешения социальных конфликтов, и его коллега профессор Нисбетт пишут: «Мы имели возможность убедиться в том, что лабораторные и «полевые» исследования действительно могут представлять ценность при обращении к темам, составляющим ядро нашей правовой системы. В результате мы выступаем поборниками формальных экспериментальных проектов».

Сам профессор Ли Росс летом 1991 года участвовал в организации переговоров между представителями Израиля и ООП. Напомним, что в то время Израиль официально рассматривал ООП как террористическую организацию и любой контакт с ней являлся нарушением израильских законов. Возможно господин профессор этого не знал, возможно знал, но был готов к нарушению закона, желая помочь своему народу установить мир (Ли Росс канадский еврей, его родители приехали туда из России). А возможно не последнюю роль в этом сыграло профессиональное любопытство ученого и желание поставить «полевой» эксперимент в одной отдельно взятой маленькой стране. В своей книге «Человек и ситуация», написанной совместно с профессором Ричардом Нисбеттом (недавно вышел ее перевод на русский язык), Росс не останавливается подробно именно на этом эксперименте. Но мы берем на себя труд привести другие, не менее занимательные эксперименты, описанные в этой книге, и попробовать применить выводы психологов к нашей ситуации.

Парадигма Эша

Для того, чтобы изучить социальное влияние группы на поведение индивидуума профессор Эш поставил оригинальный эксперимент. Испытуемых помещали в группу якобы таких же испытуемых, а на самом деле сотрудников экспериментатора. Группе показывали картинку и просили каждого высказаться, не обращая внимания на мнения других. Сотрудники начинали во всеуслышанье давать очевидно неправильные ответы. Испытуемые никак (ни морально, ни материально) не зависели от экспериментатора или членов группы и не ожидали вознаграждения. Под влиянием ответов других от 50 до 80 % испытуемых несмотря на внутренний дискомфорт хоть раз соглашались с явной чушью, противоречащей очевидному. Число согласившихся оставалось стабильным при уменьшении группы до 4 человек и падало только когда испытуемый был всего с одним или двумя сообщниками экспериментатора. Важно было только чтобы заблуждающееся большинство было единодушным. При появлении хоть одного «союзника» уровень согласия испытуемого резко снижался.

Наш эксперимент: Израиль, 1993 год

К 1991 году кампания анти-израильского насилия со стороны палестинских арабов (так называемая «первая интифада») в значительной степени выдохлась, а от самих палестинских арабов, поддержавших Саддама в первой Войне в Заливе, отступились практически все арабские страны. Как мы уже упоминали, ООП по израильскому закону считалась террористической организацией, и ее лидер был загнан в подполье в Тунисе. Слова «палестинское государство» не входили в словарь даже самых левых израильских партий, а дешевое жилье в Иудее и Самарии заселялось ускоренными темпами, чему немало способствовала массовая алия из СССР. Экономика Израиля, подстегнутая приездом качественных и дешевых специалистов из Советского Союза, шла вверх. Переговоры с арабами в Мадриде шли ни шатко, ни валко. И вдруг после выборов 1992 года в Израиле произошли резкие перемены. Вся пресса - газеты, радио, телевидение - заговорила о том, какой замечательный договор мы заключили с Арафатом. Общественные деятели и руководители Гистадрута, политики и домохозяйки, судьи и генералы восклицали с экранов телевизора: «Зачем нам эта Газа и Йерихон? Зато у нас будет настоящий мир!» Мы, тогда совсем новые репатрианты, прочли «Декларацию о принципах», подписанную Рабиным и Арафатом, и бросились к израильским старожилам с вопросом: «Что происходит?». «Сами не понимаем», - отвечали они нам. Опрашивая позднее многих уроженцев Израиля и новых репатриантов, мы сталкивались с ответом: «Сначала казалось, что договор с террористом - это дурная шутка и все сошли с ума. Потом, слыша, что об этом в прессе твердят ВСЕ, мы стали чувствовать сумасшедшими себя. Мы стали искать смысл происходящего. Мир – это замечательно, кто ж его не хочет? Но разве может обеспечить мир террорист и убийца евреев? Может это тактический ход, чтобы задобрить международное мнение перед аннексией территорий? Может там наверху что-то знают, чего не знаем мы, и хотят стравить в гражданской войне Арафата с Хамасом и Исламским Джихадом? Может это давление Америки? В конце концов, поскольку мы не могли это предотвратить, а очень не хотелось чувствовать себя соучастниками преступной глупости, мы стали утешать себя, что это только эксперимент, и всегда можно вернуть ситуацию назад».

Эксперимент Эша - «слышу не то, что вижу» продолжался в Израиле в чистом виде до конца 1993 года. Когда же на сцене появилась организация «Зо арцейну», начался другой эксперимент.

«Канальный фактор»

Курт Левин обнаружил, что эффективность социального влияния зависит от наличия путей, каналов, позволяющих перевести мнение или пожелание в конкретное действие. Когда во время Второй Мировой войны к американцам обратились не с общим призывом: «Покупайте облигации военного займа», а с конкретным: «Купите еще одну стодолларовую облигацию!» и указали время и место, где это нужно сделать, то число купивших выросло вдвое и достигло 50% всех лиц, получавших зарплату. (При этом, в отличие от СССР, в США никого насильно не заставляли покупать государственные облигации).

Наш Израиль, 1994 год

Движение «Зо арцейну» провозгласило: «Мы имеем право на ненасильственное гражданское неповиновение. Нам не дают выразить свою точку зрения на общественных форумах, не подпускают к СМИ, не дают разрешение на демонстрации – мы выйдем на улицы в знак протеста против самоубийственной и антидемократической политики правительства. Пусть нас арестовывают, мы не будем сопротивляться – мы с гордостью подвергнемся наказанию за убеждения». И через этот «канал» на улицы хлынул поток людей, протестующих против соглашения Осло. Сотни тысяч добропорядочных граждан стояли на перекрестках со связанными руками, в знак того, что их протест носит ненасильственный характер, а они хотят только выразить свою гражданскую позицию. Суды и полиция не справлялись с потоком арестованных. Премьер-министр понял, что обычные демократические институты не справляются с таким массовым протестом и поставил задачу перед силовыми структурами «навести в стране порядок». Начался следующий эксперимент.

Эксперимент Мильграма

Психолог Стэнли Мильграм приглашал обычных американцев, выходцев из всех групп общества, принять участие в эксперименте. Испытуемому говорили, что экспериментально проверяется, как наказание влияет на способность к обучению. Испытуемому якобы случайно поручали роль «учителя». За неправильные ответы следовало бить током «ученика», якобы такого же участника, а на самом деле актера и сотрудника лаборатории, который только изображал получение болезненных ударов. По мере того как «ученик» ошибался, сила тока повышалась. На шкале, помещенной перед «учителем», был указана сила тока и обозначена возрастающая болезненность и опасность ударов. «Ученик» так же мог наблюдать по шкале за силой удара и соответственно изображать болезненную реакцию. Когда испытуемые, обязанные давать наказание током, хотели прекратить эксперимент, их настоятельно просили продолжать, чтобы довести эксперимент до конца. И в этом эксперименте испытуемый также не получал ни наказания, ни награды, но общественного поощрения за участие, а только давал добровольное согласие на эксперимент. Если вы читаете стоя – сядьте, чтоб не упасть: 68% добропорядочных американцев продолжали добровольно подчиняться указаниям экспериментатора до конца, переступая границу отметки «опасно» и доходя до отметки 450 вольт (смертельно!).

Израиль 1995 год.

Это наши еврейские полицейские избивают дубинками женщин и детей? Это наша армия бьет ногами седобородых евреев, лежащих на тротуаре? Это еврейские казаки топчут конями бегущую толпу? Это наши справедливые судьи не задумываясь принимают противоречащие друг другу показания дюжих полицейских против одного избитого демонстранта и кидают жертву в тюрьму? Не волнуйтесь, как писал классик: «люди как люди, просто их испортил квартирный вопрос». Армия и полиция добросовестно пытались помочь законно избранному правительству провести свое решение в жизнь. Противники этого решения выводились за рамки закона и именовались «крайне правыми экстремистами», «врагами мира и демократии» и даже «поджигателями войны». Появились целые общественные группы «врагов народа» - «поселенцы» и «религиозные». Они нарушали общественный порядок: то каждую ночь где-то возникало новое поселение, то по всей стране машины застревали в пробках, то посреди города оказывалось стадо баранов с плакатами: «Нас ведут как баранов на убой». Арестовывать их стало невозможно из-за их многочисленности и переполненности тюрем. У силовых структур оставался один выход – применить всю свою силу.

Эксперимент Мильграма привел к тому, что в течение года уровень разрешенного насилия государства по отношению к «ученику» повышался и, наконец, в какой-то момент напряжение в сети достигло отметки «Смертельно». Страна замерла перед угрозой гражданской войны.

Как удалось поставить такие всеобъемлющие эксперименты в условиях демократической страны? И почему, не смотря на опасные последствия эксперимента, его до сих пор не прекратили? На этот вопрос нам ответит опыт американского многолетнего исследования политических пристрастий.

Бенингтонские исследования политических пристрастий

В 30-е годы в колледж в основном поступали девушки из консервативных республиканских семей, в то время как университетская среда была устойчиво левая. На протяжении четырех лет исследования была выявлена устойчивая корреляция: на первом курсе более 60% студенток поддерживали правого республиканского кандидата, менее 30% демократа, и менее 10% социалистов или коммунистов.

На втором курсе избиратели демократов и республиканцев сравнялись, а коммунисты набирали 14%. Среди студенток старших курсов только 15% поддерживали правых, 54% - демократов и 30% были за коммунистов.

Более того, через 20 лет более 65% выпускников продолжали характеризовать себя как левых, и лишь 16% как консервативных.

Таким образом, за пять лет обучения из более чем 60% консервативно настроенных учениц не переменили свои убеждения только 15%-16%, а большинство стало левыми практически навсегда. Так всего за несколько лет вполне демократическим путем можно в корне изменить политическую ориентацию общества, если рычаги культуры и системы образования полностью находятся в ваших руках.

В Израиле со времен Бен-Гуриона и до сегодняшнего дня все эти рычаги, включая некоторые ветви власти (например, судебную) находятся в руках одной очень узкой группы, отличающейся специфическими предпочтениями. Эта группа практически самостоятельно отбирает своих сотрудников и последователей и зачастую соединена между собой семейными связями. Она достаточно изолирована и на нее не влияет ни общественное настроение, ни волеизъявление народа на выборах. Попытки нарушить эту монополию хоть в одной области сталкиваются с ожесточенным сопротивлением по всему фронту. Такое положение в стране в значительной степени объясняет постоянное смещение израильского общественного мнения в сторону навязываемых предпочтений, так что сегодня премьер-министр от правой партии проводит в жизнь план крайне-левых элементов начала 1970-х годов.

В это время на арабах тоже ставились эксперименты:

Социальные ярлыки и самореализующиеся ожидания

Роберт Розенталь и Линор Джейкобсон в 1968 году провели среди детей тесты на уровень интеллекта (показатель IQ). Одновременно они случайным образом выбрали детей, про которых сообщили учителям, что от них можно ожидать повышения показателя IQ. Через некоторое время после такого заявления было статистически зафиксировано действительное увеличение показателей этих детей. Другие экспериментаторы (Миллер, Брикман и Болен) проверили как на детей действуют простые призывы убирать свои классы, и что происходит если их только хвалят за то, что они уже успешно поддерживают чистоту. В то время как в наблюдаемом классе, где не было вмешательства извне, 20% мусора попадало в корзину, а остальной валялся на полу, в классе, где убеждали убирать - 45% мусора попадало в корзину, а там, где детей не убеждали, а только постоянно называли чистоплотными - 80%. Более того, хвалимые дети продемонстрировали устойчивость достижений - через 2 недели после окончания эксперимента они, в отличие от двух других групп, все еще поддерживали чистоту.

Партнеры по переговорам и их психология

По-видимому, организаторы эксперимента Осло надеялись на волшебную силу «социального ярлыка». Они ожидали, что после того, как они помогут Арафату сменить звание международного террориста на ярлык «законного представителя палестинского народа», «лауреата премии мира», «партнера по мирному процессу» и «раиса» он действительно на 80% станет таковым. Эксперимент провалился, продемонстрировав, что арабы отличаются в своей психологии от американских детей, и что израильские политики не пользуются у них авторитетом. По-видимому, у них совсем другая система предпочтений и их субъективная оценка ситуации отличается от оценки ситуации их партнерами по переговорам.

Субъективная интерпретация реальности

Психологи Росс и Нисбетт подчеркивают важность субъективной оценки ситуации. Многочисленные эксперименты показывают, что большинство людей недооценивают то, что другие могут интерпретировать ту же ситуацию совершенно по-другому: «Огромное число важных феноменов проистекает из различий между интерпретациями, даваемыми разными людьми в одной и той же ситуации. Вследствие этого мы слишком уверенно беремся за предсказание поведения других. А когда сталкиваемся с действиями, которых не ожидали, относим их на счет экстремальных личностных качеств других людей». (Цитата из вышеупомянутой книги Нисбетта и Росса. Курсив авторов)

Так был поставлен эксперимент, в ходе которого студентам предлагали ходить по студенческому городку с рекламным плакатом. Согласившиеся считали, что 65% поступили бы так же, как они, а отказались бы только «зажатые», крайне стеснительные люди. Отказавшиеся так же считали, что поступили бы не так как они только 33%, и что согласившиеся - это люди болезненно заинтересованные во внимании окружающих. Напомним, что затруднение, студентов при попытке представить себе нормального человека, думающего по-другому, было вызвано совершенно нейтральным предложением. Что же говорить о том, насколько неверно мы можем оценить видение неоднозначной ситуации человеком, представляющим другой социальный слой, другую нацию и другую религию.

Экспериментаторы Осло

Архитекторы Осло полагали, что их точка зрения – состоятельных космополитически настроенных либералов – универсальна. Они, твердящие о постмодернистской относительности и равноправии культур, не могли или не захотели себе представить, что другие, как арабы так и евреи, могут думать по-другому. Евреев, не желающих оставлять свои дома в Иудее и Самарии, дорожащих своими национальными принципами и историческими святынями, клеймили «фанатиками» и «врагами мира». Архитекторы Осло слепо полагали, что арабы, так же как и они сами, выберут либерализм, пожертвовав религиозной традицией, предпочтут мир и спокойствие насилию и ускоренное развитие экономики – бедности. Арабы же в рамках своей мусульманской культуры, воспринимали как оскорбление, что евреи заняли прочное место на Ближнем Востоке в рамках собственного независимого государства (не так важно в каких границах) и никакая автономия не могла примирить их с властью «неверных». Подавляющее большинство арабов, даже живущих в демократических странах, не желает принимать западную культуру, несмотря на то, что она несет с собой политическую стабильность и экономическое процветание, а неприятие ее – бедность и хаос.

При каждом удобном случае арабы подчеркивают, что конфликт носит глобальный характер противостояния мусульманского Востока и западной цивилизации. Они определяют свои действия как священную войну – джихад, и антизападный террор пользуется поддержкой всего арабского общества в целом. К сожалению, в некоторых случаях субъективно-арабскому видению ситуации не уделяется достаточно внимания.

Межгрупповой конфликт – исследование Шерифа.

Почему же арабо-израильский конфликт не поддается простым решениям?

В последнее время в психологии все больший вес приобретает ситуационистское направление и исследования групповой динамики. То-есть, поведение людей рассматривают в контексте ситуации (как в эксперименте Мильграма) и устойчивых внутригрупповых отношений. Социальный психолог Шериф поставил серию экспериментов, показавших, что межгрупповые враждебные чувства и действия возникают из конкуренции групп за ограниченные ресурсы. Произвольно разделив в летнем лагере мальчиков на группы и заставив эти группы постоянно соревноваться между собой за получение морального и материального поощрения, психолог показал, как у воспитанных американских мальчиков норма мирного существования начинала ослабевать и постепенно улетучивалась по мере накала борьбы. В то же время возрастала внутригрупповая солидарность и авторитет физической силы.

Сегодня в мире происходит конкуренция цивилизаций (здесь мы сошлемся уже не на психологов, а на социолога и политолога Самуэля Хантингтона).

Таким образом проблема не во взаимоотношениях отдельных арабов с отдельными евреями, и даже не в отношении Израиля к израильским или палестинским арабам. Эта проблема отношений сформировавшихся устойчивых групп культур, цивилизаций, таких как мусульманская и еврейская, а постольку, поскольку Израиль относят к западной цивилизации, то это конфликт мусульманского Востока и Запада.

Подчеркнем, что в эксперименте Шерифа враждебность, агрессивность и силовой подход демонстрировали нормальные мальчики из благополучных американских семей, воспитанные на принципах толерантности и взаимоуважения. К чему же может подвигнуть юных воинов джихада, с детства воспитывающихся в культуре пренебрежения человеческой жизнью, ситуация открытой конкуренции цивилизаций, в которой Запад пока экономически побеждает? Ответ получен экспериментально: к появлению террористов-смертников.

***

Печальная складывается картина? Не приятно чувствовать себя в качестве подопытных кроликов? Ничего, мы с вами перед приездом в Израиль пережили на нашей «доисторической» родине еще более грандиозный 70-летний эксперимент по выведению «советского» человека. А еще задолго до этого пережили фараона. Переживем и это.

01.2004

10 лет договору Осло
Статьи А.Энтовой

К списку статей

Hosting by