Д-р Владимир (Зеэв) Ханин
Похмелье на пиру:
Израильские перспективы в контексте антисирийского демарша
Белого Дома
Три головы 12-главого дракона:
"Ну что, мужики, сообразим на
троих?"
Остальные головы: "Ну да, пить вы трое,
а блевать будем всем
вместе?!"
Детский анекдот
13 октября 2005 г. стало известно, что правительство США определило
очередную цель своей ближневосточной политики - свержение режима
Башара Асада в Сирии. Формальным поводом для этой акции стал
"сирийский след" в деле убийства бывшего ливанского
премьер-министра Рафика аль-Харири - официальный отчет
международной комиссии расследования в момент антисирийского
заявления Буша был еще не опубликован, но мало кто сомневался в
том, что именно сирийское руководство станет главным обвиняемым по
этому делу. Последовавшая через считанные часы после демарша Буша
ликвидация Министра ВД Сирии Роди Кнаана, бывшего "архитектора"
инфраструктуры сирийского присутствия в Ливане (далеко не полностью
демонтированной после ухода оттуда сирийских войск), в глазах
большинства наблюдателей выглядела косвенным признанием Асадом
своей вины и отчаянной попыткой "замести следы".
В прочем, нарастающее давление США на Сирию ощущалось на протяжении
уже многих месяцев, и его смысл и цели далеко выходят за рамки
ситуации в Ливане. Статус "государства-спонсора террора", который
прочно удерживает Сирия, и ряд проблем, которые режим Асада создал
и создает американцам в Ираке рано или поздно сделал бы ее объектом
американского силового воздействия. Еще более существенно, что
подобный вариант развития событий, вполне укладывающийся в
парадигму войны, которую ведут США с глобальным исламским террором,
судя по всему, отвечает сегодняшним актуальным потребностям самого
Белого Дома.
Зачем это нужно США
Война с международным исламским терроризмом, объявленная США после
11 сентября 2001 г. и ставшая "визитной карточкой" всей "эпохи
Буша", изначально включала три объявленных пункта:
(а) подавление международных исламских террористических сетей,
включая ликвидацию их организованных ячеек и пресечение каналов их
мобилизации, финансирования и информационно-идеологического
обеспечения,
(б) ликвидация "режимов-убежищ террористов", и
(в) поощрение процессов демократизации и либерализации
арабо-исламского мира с целью уничтожения питательной среды
террористической активности.
Интенсивность деятельности правительства США по выполнению этих
пунктов как правило, была результатом действия внешнеполитических
факторов (таких как поддержка, невмешательство или противодействие
Евросоюза, России, ООН и "умеренных" арабских и мусульманских
режимов), внутриполитической ситуации в самих США, и не в
последнюю очередь, политическими издержками присутствия армии США и
реализации проектов либерализации в странах, подвергшихся удару как
"убежища террористов".
Именно этот последний фактор на протяжении последних лет и был для
Белого Дома основным источником проблем и неприятностей в сфере
ближневосточной политики. Как можно заключить из итогов
деятельности США в Афганистане и Ираке, ситуация в
странах-спонсорах террора, подвергшихся атаке США и их союзников,
развивается, как правило, по одному и тому же сценарию.
Вслед за уничтожением правящего режима в ходе быстрой и эффектной
военной операции, американцы почти сразу же втягиваются в
изматывающий и бесконечный конфликт с различными
военно-террористическими группировками, связанными с быстро
расширяющими свое влияние местными и зарубежными исламскими
радикальными организациями. Политика "вестернизации" и
либерализации запутывается в противоречиях взаимоотношений с
местным традиционным обществом, которое мгновенно разваливается
вдоль естественных линий социокультурного разлома, весьма условно
склеенных прежними, ныне свергнутыми режимами, и активно
скатывается в пучину этно-конфессиональных конфликтов. В итоге уже
через считанные месяцы после успешного свержения "режима-спонсора
террора" политические издержки этого проекта для американской
администрации, часто сопровождаемые негативными тенденциями в
общественном мнении в самих США, начинают существенно превалировать
над политическими дивидендами.
Цель и средства
Как показала практика, удобным выходом из этой ситуации для
администрации Буша может быть "перенос огня" на новые цели, и
именно сейчас это становится ей остро необходимо. Главные причины,
судя по всему, следующие:
1. "Иракское болото" затягивает все глубже и становится
контрпродуктивным для американских позиций и интересов на Ближнем
Востоке и отношений с Европой. Принятие конституции и формальная
передача полномочий "ответственному иракскому руководству" может
быть хорошим поводом для снижения присутствия в Ираке и начала
новой масштабной антитеррористической операции без "потери лица"
2. Шквал критики федеральных властей в связи с их неэффективной
деятельностью по ликвидации последствий стихийного бедствия в трех
юго-западных штатах США требует от Белого Дома срочного
нетривиального хода для поднятия рейтинга администрации. Атака на
государство-спонсор террора успешно решает и эту проблему.
Кандидатов на эту роль, похоже, было два - Иран и Сирия. Но если
активные действия против Ирана, который судя по всему, уже обладает
материалами для изготовления ядерного оружия и контролирует
разветвленную террористическую сеть, могут иметь непредсказуемые
последствия, то Сирия в этом смысле выглядит несравненно более
удобным объектом воздействия. Помимо упомянутых ливанских сюжетов,
перенос активности именно на сирийский трек обусловлен еще рядом
обстоятельств:
Сирия служит базой для действующих в Ираке, на Западном берегу р.
Иордан и Газе террористических структур, и возможно, "складом" так
и не найденного в Ираке саддамовского оружия массового поражения
Сирия является источником и транзитом каналов снабжения ливанской
Хизбаллы
Сирия играет, по определению Буша, "деструктивную роль на
палестинских территориях"
Сирия превращается в крупнейшего на Ближнем Востоке реципиента
новейшей российской военной техники, существенно меняющей баланс
сил в регионе.
Последние два обстоятельства крайне проблематичны и в контексте
американо-израильских отношений. Их предотвращение, видимо, было
частью обязательств, данных Бушем Шарону в контексте его реакции на
"план размежевания" и в обмен на усилия последнего по спасению
провалившейся "Дорожной карты".
Проблематичность этой ситуации усиливается, если принять во
внимание, что судьба и других американских обязательств Израилю,
принятых в этом же контексте, сегодня также неочевидна. Так,
американские обещания по обеспечению израильских интересов в
случае полного осуществления "программы размежевания" уже в ходе ее
реализации перестали быть гарантиями, превратившись в невнятные
"взаимопонимания". Финансовая помощь, обещанная Бушем в компенсацию
расходов на вывод поселений из Газы, подобно компенсации расходов
по выводу ЦАХАЛА из южного Ливана, в свое время обещанной Клинтоном
Бараку, вероятнее всего также выплачена не будет. Обещанная Шарону
Кондолизой Райс международная конференция под эгидой США и России с
целью обеспечить прорыв в дипломатических контактах и экономическом
сотрудничестве Израиля со странами Северной Африки и Ближнего
Востока, учитывая нынешний кризис в российско-американских
отношениях, тоже не выглядит делом ближайшего будущего.
Все это, понятно, сильно "осложняет жизнь" Шарону, и вне
зависимости от того, насколько нынешний хозяин Белого Дома склонен
принимать во внимание проблемы израильского руководства, в
Вашингтоне не могут не понимать, что подобная "игра в одни ворота"
не может продолжаться вечно. Рано или поздно это может привести к
столь существенным подвижкам в политической ситуации в Израиле и
вокруг него, что они неизбежно похоронят немало элементов
американской политической конструкции на Ближнем Востоке.
В этих условиях массированное американское давление на Сирию
предлагает очевидный выход из положения, и может считаться вопросом
практически решенным. В то же время, о приемлемой форме этого
давления в американском руководстве идут дискуссии. По сути,
предлагаются три различные модели.
Первый, "ливийский вариант" предполагает
политико-дипломатическое давление на сирийское правительство с тем,
чтобы оно в обмен на прекращение политической изоляции и
иностранные инвестиции, способные спасти экономику Сирии от
банкротства, сделало "болезненные уступки" Западу. Понятно, что
подобный вариант не оставляет баасистскому руководству никакой
реальной альтернативы кроме как ввести режим прозрачности своих
военных, управленческих и экономических систем и сделать их
объектом "либерализации" и "демократизации".
Второй, "афганский вариант" предполагает организацию
политического переворота с целью свержения правящей алавитской
династии с помощью соперничающих с ней группировок в руководстве
правящей "Партии арабского социалистического возрождения" (БААС),
госбюрократии, армии и спецслужбах.
Оба варианта не исключают угрозу применения военной силы, но
оставляет ее крайним ходом на случай негативного развития событий.
В отличие от них, третий, "иракский вариант" изначально
ориентирован на военное вторжение и последующую "демократизацию"
Сирии под контролем многонациональных сил.
Похоже, что руководство США готово последовательно опробовать все
три указанных варианта, однако сами американцы сознают
ограниченность возможности реализации "мирных" сценариев. Они
понимают, что Президент Асад не протянет ни дня после того, как он
"сдавшись" в Ливане, примет новые требования США. При этом
американские эксперты сомневаются и в том, что устранение Башара
Асада приведет к трансформации режима в желательном для США
направлении. Соответственно, внутри- и внешнеполитическая ситуация
будут неуклонно подталкивать Белый Дом к третьей, военной опции.
Нужно ли это Израилю?
Понятно, что подобные действия, прямо затрагивающие интересы
Израиля, США не могут предпринять без согласования с этой страной
- региональной супердержавой и своим ближайшим стратегическим
союзником в регионе. Сразу же после антисирийского заявления Буша
неназванный в СМИ представитель израильского руководства (обычно
выполнение деликатных дипломатических миссий глава израильского
правительства поручает своему личному советнику адвокату Дову
Вайсгласу) был приглашен в Белый Дом "для консультаций".
Каковы же будут израильские перспективы американо-сирийского
конфликта (в который Израиль, по сложившейся традиции, попросят не
вмешиваться, максимум - предоставить территорию для базирования
войск США), в случае, если возобладает силовая модель решения
проблемы?
В краткосрочной перспективе (6-8 месяцев, или чуть больше)
Израиль может оказаться в выигрыше. Быстрая и эффективная
американская военная операция:
ликвидирует базирующиеся в Сирии штаб-квартиры и тренировочные
центры палестинских террористических организаций, серьезно ослабив
их деятельность в Иудее, Самарии и Газе;
нанесет серьезный удар по каналам снабжения и внешней
инфраструктуре южноливанской Хизбаллы, ослабив ее давление на
северные границы нашей страны;
сделает нерелевантными перспективы поставок Сирии новейших
российских ракетных систем;
отвлечет внимание от "палестинского трека" и на короткое время
вновь превратит израильско-палестинский конфликт из международной
во внутреннюю израильскую проблему. Это, в свою очередь, превратит
руководство ПА из самостоятельных акторов международного процесса в
младших партнеров Израиля, у руководства которого на это же время
будут практически "развязаны руки" как для политических, так и
военно-антитеррористических операций в устраивающем Израиль
варианте.
В долгосрочном плане (1,5-2 года) однако, перспективы
Израиля могут быть далеко не столь радужными.
Во-первых, есть много шансов, что как это случилось в Ираке,
оставшийся после ликвидации баасистского режима в Сирии вакуум
будет сравнительно быстро заполнен радикальными исламскими
террористическими структурами, с которыми войска США и новый
проамериканский режим неизбежно вступит в затяжной дорогостоящий
конфликт. Причем не исключено, что этот конфликт распространится и
на Ливан, спровоцировав там новую гражданскую войну. В итоге,
Израиль получит на своих северных и северо-восточных границах новый
слабоконтролируемый очаг напряженности, уровень которого превзойдет
почти все, с чем Израиль имел здесь дело ранее.
Во-вторых, по мере втягивания в "сирийское болото", американское
руководство вынуждено будет искать "взаимопонимание" с европейцами,
Россией и "умеренными" арабскими режимами, принимая, среди прочего,
их представление о путях разрешения палестино-израильского
конфликта и вновь признав лидеров ПА самостоятельным и полноценным
его участником. Следствием будет растущее давление США на Израиль с
требование возобновить, под лозунгом выполнения все той же
"Дорожной карты", ближневосточный "политический процесс" в далеко
не самом удобном для Израиля варианте, включая, вероятнее всего,
территориальные уступки и ликвидацию еврейских поселений на
Западном Берегу. Иными словами, также как Израиль в каком-то
смысле "расплатился" еврейскими поселениями Газы за
"демократизацию" Ирака, сирийская операция США может стоить Израилю
утраты контроля над значительными территориями в Иудее и Самарии.
Однако, в среднесрочном плане (10-12 месяцев) даже и
подобная ситуация может принести некоторые политические дивиденды,
если не Израилю в целом, то нынешнему правительству во главе с
Ариэлем Шароном. Последний вполне может использовать короткий
период "развязанных рук" для нанесения беспрецедентно мощного удара
по инфраструктуре террора, обстрела позиций боевиков и складов
оружия в Газе и проведения зачистки в арабских городах Западного
Берега. Тем самым он политически обезоружит правую оппозицию,
убедит колеблющихся, что только он, "железный Арик" способен
минимизировать уступки, на которые пришлось пойти (в том числе и
из-за "происков американцев") ради "сохранения главного", и
соответственно, сможет выиграть борьбу за лидерство в Ликуде.
После этого (где-то в марте-апреле 2006) Шарон вполне может
вернуться к линии "болезненных, но необходимых компромиссов",
уступая "американскому давлению" и "подкармливая" левые партии
перспективой неизбежной ликвидации новых еврейских поселений. Эта
перспектива вполне может удержать главного партнера Ликуда -
лево-центристскую партию Труда в правящей коалиции до осени 2006
г. (Сторонник сохранения коалиции Шимон Перес, который имеет все
шансы победить на праймериз, вполне способен убедить коллег что в
этой ситуации Аводе стоит остаться в правительстве, чтобы не стать,
подобно вышедшей в начале 2005 г. из коалиции партии Шинуй, "чужими
на этом празднике жизни").
Все это даст Шарону столь необходимый ему резерв времени для
укрепления структур личной власти в правящем Ликуде и вне его, и
сохранив политические ресурсы, иметь неплохой шанс "сорвать банк"
на следующих выборах. Затем, понятно, придется платить по счетам,
но это Шарон или его преемники (кто бы им не стал) уже будут делать
после выборов.
Заключение
Понятно, что у израильтян нет никаких сантиментов к авторитарному и
тотально коррумпированному режиму выродившейся "социалистической"
баасистской номенклатуры, неизменному инициатору военных агрессий
против Израиля и спонсору антиизраильских террористических
организаций. Однако возможные негативные для Израиля дальние
последствия вооруженной атаки США на Сирию определяют амбивалентное
отношение и политического руководства, и израильского общества к
такому развитию событий. Как стало известно, первая реакция
израильского руководства на идею силовой акции против режима Асада
была скорее негативной.
Будущее покажет, по какому пути - "ливийскому", "афганскому" или
"иракскому" будут развиваться события, хотя уже сегодня в основном,
понятно, кто будет пить шампанское, а кто потом мучиться изжогой. В
любом случае, какое бы решение ни приняли США, ни Сирия, ни
Израиль, ни Евросоюз, ни Россия, ни арабские страны, не смогут на
этом этапе на него повлиять. Всем остается надеяться на лучший
исход ситуации.
"Вести", 12.10.2005
Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.
|
