Яков Бендерский

Израильская школа в темном зеркале предрассудков

В гибком зеркале природы
Звезды - невод, рыбы - мы,
Боги - призраки у тьмы.
В.Хлебников

У короля поэтов Велимира Хлебникова в гибком зеркале пророческих снов отражался космос, наша же бедная школа в кривом зеркале общественного мнения тоже отражена, но как-то однобоко. Каким боком ни повернется, что ни сделает, какую реформу ни задумает - все одно смешно.
Кто только не упрекал израильскую школу, кто не смеялся над ней!
Пришло время, и возмущенная общественность выплеснула накопившееся раздражение на страницы газет. В израильских газетах поднялась волна разоблачительных публикаций против системы образования на всех уровнях: плоха оказалась и начальная школа, претензии предъявлялись, конечно, и к средней школе, нашлись критики и высшей школы. Нарастающий вал критики превратился в бурю, цунами - разрушительную и разнузданную кампанию по дискредитации местной школы. В статьях было мало профессионализма, но много шумного пафоса: и учителя недостойны высокого звания учителя, и отпуски у них неимоверно длинные, и знания у них устаревшие, и проигрывают наши дети вчистую на всех соревнованиях. Менять и немедленно всю порочную систему!
Недовольство школой и результатами ее работы поднялось на самый высший уровень, пробудило интерес в Кнессете, временно оторвав его от высоких государственных забот, и вылилось в комиссию Доврата, решившую переделать старую школу. Естественно, что во главе сей достойной комиссии встал бизнесмен, а не профессиональный учитель. Кому, как не крутому бизнесмену, разбираться с образованием?!
Неважно, чем закончилась вся газетная канитель, все уже забыли, о чем тревожились и писали тогда газеты - других забот хватает. И не вспомнить сейчас, сколько невинных учителей лишилось работы. Интересно другое - недовольство осталось.
А теперь представьте себе, какого уровня кипения достигло сознание "русских израильтян", уже давно подозревавших, что не все ладно в датском королевстве. Какая поднялась волна возмущения! Сколько можно говорить об этом между собой, когда теперь открыто пишут: разве это школа - балаган; не учеба в Израиле, а насмешка; не домашние задания, а игрушки; не достойные учителя, а проходимцы без высшего образования.
Когда плеснули масла в огонь, как буйно разгорелся общественный пожар!!!
Что и показали многочисленные опросы общественного мнения...

Уровень израильской системы образования, по Вашему мнению:
--- 25.79% - Очень низкий
--- 42.95% - Ниже советского уровня
--- 14.65% - Не хуже, чем во всем мире
--- 12.72% - Нормальный
--- 3.86% - Высокий

Миф первый: математические олимпиады

Точно ко времени подоспел скандал с международными соревнованиями. Вдруг открылось, что израильские школьники почему-то занимают далеко не первые места в мировых олимпиадах по физике и математике. Нас обошли даже ученики из Китая, Ирана, Северной Кореи, не говоря уж о продвинутых детишках из цивилизованных стран. Боже мой! Мы на 25 месте. Подумайте только, и это еврейские дети!
Все это так, но и не так.
Теперь позвольте, не торопясь, без возмущенного размахивания руками, разобраться с обычной израильской школой, без оскорбительных криков и бьющих через край эмоций.
Давайте начнем с конца и разберемся с математическими олимпиадами.
Во-первых, как бы ни были важны математические олимпиады, какими бы благородными намерениями ни руководствовались ее создатели, такие олимпиады не являются универсальными показателями развития ребенка и тем более не могут служить универсальными критериями работы школ. Таких показателей - критериев множество, так же как существует множество методик, определяющих уровень интеллекта школьников.
Например, недавно опубликован индекс деловой активности разных стран, в котором израильтяне заняли неплохое 15 место. Тоже, согласитесь, важный критерий успеха. Причем, русские в нем на 63 месте, не говоря уже об Иране и Китае, которые, как вы помните, далеко опережали Израиль в математических олимпиадах. Эксперты сочли высшую израильскую школу достойной внимания, так как показатель развития высшей школы тоже входит в данный индекс. Следовательно, в данном индексе израильская школа не подкачала, также как и в сотне других показателях.
Во-вторых, как можно сравнивать гигантские государства с огромным народонаселением, где существует невероятно большой выбор подходящих умных голов, с небольшими странами, где выбор на много порядков ниже. Кроме того, выходцам из России давно известно, какую роль играли такие показательные олимпиады для престижа диктаторских режимов. Отсюда и понятно, какую мощную финансовую поддержку имеют олимпиадные дети, представляющие Китай, Корею или Иран. Чтобы прославить на весь мир свои идеи, не жалко и раскошелиться.
А теперь попробуйте сравнить такую щедрую государственную поддержку с более чем скромным содержанием израильских школьников, в последнюю минуту собирающихся на сборы. Сколько бескорыстного энтузиазма требуется от учителей, готовящих наши сборные?! Тогда как в других странах такие программы действуют круглый год, где под руководством профессиональных преподавателей ведется кропотливая подготовка к следующим олимпиадам.
Почему бы не возмутиться газетчикам и не потребовать от правительства соответствующих решений?!
Так мы договоримся до того, что станем упрекать маленький Израиль в том, что он не выигрывает Олимпийские игры. Сравнение одного порядка.

Миф второй: израильские дети

Удивительный жизненный переворот подарил мне возможность для сравнения разных школ, разных методологических подходов к воспитанию и образованию.
Оставаясь послушным учеником старой советской системы просвещения, ее стандартным образцом, я неожиданно очутился на незнакомой планете с другой системой отсчета, непонятными правилами, новыми оценками и другими подходами.
Естественной реакцией учителя с 20-ти летним стажем работы был откат к прошлому, внутреннее неприятие и отказ от нестерпимых вольностей израильской школы. Это была защитная рефлексивная поза человека, которому показалось, будто на него замахнулась чья-то угрожающая рука.
Невыносимы были самоуверенные и самодостаточные, неряшливо одетые и чужие ученики, к тому говорящие на непонятном тебе иврите. Странными казались и израильские учителя, хладнокровно переносившие балаган и неразбериху на уроках. Не говоря уж об учебных методиках, суть которых была и вовсе неясна. Да и мои "русские" ученики, давно живущие в Израиле, были не совсем такие, какими мы привыкли их видеть.
Внешне они ничем не отличались от местных, переняв у них независимость, внутреннюю свободу и строптивый дух. Они ничего не брали на веру, ежеминутно роняли авторитет учителя (скорее он для них вовсе не существовал), вели себя на уроках так, как считали нужным, то есть безобразно с моей точки зрения. Ну кого интересовала моя точка зрения? Они весело смотрели на тебя сверху вниз, ведь у них то уже был какой-то опыт израильской жизни, их нельзя было взять привычными мерами запугивания или устрашения: повышением голоса, окриком, удалением из класса, вызовом родителей...
Если бы только ученики изменились?
Изменилось все: приоритеты, цели, программы, методики, учительские приемы, исчез кабинет литературы, самое поразительное, что другими стали мои предметы - русский язык и литература. Русский язык - стал иностранным, русская литература второстепенной и малозначащей, скукожившись до минимума.
Вдруг оказалось, что ученики старших классов не изучает то, чего от него требует программа, а сами, по своему желанию, выбирают набор предметов для подготовки к экзаменам. Для получения полного аттестата зрелости достаточно к шести обязательным добавить 2 - 3 дополнительных предмета. Обычно берутся такие пары: физика + электроника, химия + биология, психология + социология.
Нет учеников, которые взяли бы все предметы для изучения - это физически невозможно.
Израильская школа в первую очередь основывается не на принуждении к учебе, не на авторитарном абсолютном контроле над душами учеников, не на жестком ограничении прав, а на свободном волеизъявлении, возможности выбора.
Первое, что бросалось в глаза, что стало фундаментальной, отправной точкой, где разошлись два подхода - это отношение к учебе двух учеников.
Для выходца из России учеба - это тяжкий ежедневный, но необходимый груз, с которым ему суждено тащиться долгие годы. Это надоевшая до боли болванка, прикованная к его ногам, избавиться от которой он не в состоянии. "Тяжело в ученье - легко в бою", "Суха теория, мой друг, но пышно древо жизни зеленеет", - поучают свое чадо родители, которые сами в свое время мужественно переносили тяготы школы.
Для израильтянина учеба - радость, иначе зачем она вообще нужна? Школа в Израиле, по большому счету, необременительная легкая игра, которая обязана развлекать и ублажать счастливчика. И если она не приносит удовлетворения, то тем хуже для нее. Как удивляла меня вначале обязательная реплика в конце урока с израильтянами: "Как кайфово было у тебя!". Знак высшего одобрения.
Жесткий, подавляющий, авторитарный дух старой русской школы порождал сильный протестный характер бунтаря или сломленный холопский раба. Между этими полюсами располагался средний ученик: покорный смиренный, работящий, всегда знающий свое место. Чаще всего оно почему-то оказывалось возле параши. Но каждый из них был до смерти обременен и задавлен грузом неподавленных комплексов и фобий.
Свободная манера израильской школы, столь далекая от принятого в России строгого воспитания детей, породила принципиально иной характер: нестойкого, беззалаберного, необязательного типа, без комплексов, готового к любым встряскам и внезапным переменам, не обремененного проблемами совести, сожаления, долга, упорного труда, весело глядящего на мир, в котором столько красивых женщин на зеленой траве. Вот где хорошо пастись! Вот уж где жизнь в кайф!!!

Миф третий: советские учителя

Сколько лет пролетело с тех пор, как покинул я страну? Вместе с ней канула в Лету моя старая добрая советская школа. Воспоминания окрасили прошедшее в розовые тона, ностальгия сгладила все шероховатости и заставила забыть острые шипы, которые долгие годы рвали и терзали впечатлительную учительскую душу. Остались только благоуханные розы.
Столько же лет минуло с тех пор, как я пришел в израильскую школу. Сколько отзвенело с тех пор школьных звонков, сколько сменилось завучей, не говоря о прочем начальстве, сколько в себе;
- они ведут себя так, как вели себя дети 50-х годов; растворилось в неизвестности выпусков, но до сих пор какие-то особенности местной школы кажутся чужими.
Самое время сказать несколько слов о советских учителях.
Ах, какая это была грустная лирическая песня с печальным концом!
Этим железным рыцарям без страха и упрека, без денег и выходных пособий, без руля и ветрил, предписывалось по штату, просто вменялось в обязанность по служебной линии соблюдать кодекс чести: быть благородными и бескорыстными, с горящими сердцами и готовностью помогать, с самопожертвованием и любовью к детям. Проводники передовых идей партии, советские учителя вынуждены были приспосабливаться, что неминуемо приводило к деградации и лицемерию, иначе они попадали под идеологический пресс и были бы стерты в порошок. Всякое отклонение в сторону каралось немедленным увольнением. Когда же, наконец, грянула перестройка, в бедном учителе увидели виновника всех бед. И вновь обрушилось на голову несчастного стрелочника громкое проклятье.
Ну никак не ожидал, даже в самом кошмарном сне не представлял себе затраханный жизнью советский учитель, какие новые испытания обрушатся на него в новой стране, в новой израильской школе.
Советскому учителю, привыкшему за долгие годы к полной унификации всего: учебной формы, стандартного поведения, кабинетной системе, составлению планов и программ, правильных мыслей, и методик, спущенных с министерских небес, - так вот этому лунатическому созданию, никогда не принимающего никаких решений, а лишь выполняющему поставленные задачи, вдруг пришлось взять на себя ответственность, принять самостоятельное решение.

Миф четвертый: израильские учителя

Здесь же обычный школьный учитель, не стесненный жестким контролем, в рамках отведенной ему самостоятельности готовит к экзаменам свои классы так, как считает это нужным, то есть планирование, методы работы, учебники, контрольные выбирает по своему вкусу и усмотрению. Важен результат.
В изральской школе давно уже стало нормой брать на себя ответственность на всех уровнях: ученическом, учительском, родительском, директорском.
Подоспело время сказать пару слов об израильском учителе, представителе, может быть, не самой лучшей, но уж и не самой худшей из профессий, получающих неплохую зарплату, среднюю по всем показателям. Не случайно в израильских школах можно еще встретить учителей-мужчин, хотя последние годы рейтинг профессии заметно упал.
Это, как правило, люди самодостаточные, без страха за будущее, без всяких фобий и комплексов, не любящие перерабатывать и требующие отдельной оплаты за каждый лишний шаг, имеющие даже определенное преимущество перед другими: длинный летний отпуск и короткий рабочий день.
Мне пришлось поработать с ними. Поверьте на слово, могу даже дать честное слово, что процент умных, талантливых, одаренных и преданных своему делу учителей примерно такой же, как и в любой средней школе нашей бывшей родины. Кстати, процент учителей, не нужных школе, не вписывающихся в ее рамки, такой же как в России. Страшные сказки об учителях не знающих своего предмета. работающих по блату, без высшего образования, не имеющих подхода к детям - глупые сплетни, которые пересказываются людьми, понятия не имеющими о школе.
Интересно, что для моих израильских коллег-преподавателей преимущество русской системы образования с каждым годом становились все ощутимее. Для меня же - все проблематичнее!

Миф пятый: несимметричное сравнение

Русские классы, по единодушному мнению моих израильских коллег, отличаются явно выраженными, предсказуемыми чертами. А именно, дисциплина и послушание, оказались такими востребованными замученными своими беспечными учениками и анархической вольницей, так жаждущими тишины на уроках преподавателями, как иссохшая от зноя земля жаждет хорошего дождя. Учительская сторона сразу ощутила преимущество русской школы: от похвал не было отбоя.
Какие они послушные, исполнительные, дисциплинированные, они всегда выполняют домашние задания, они не спорят с учителями, они не перекрикивают друг друга на уроках, они мягче глины и из них можно вылепить все, что захочешь. Но за всеми этими похвалами - восхвалениями прочитывалось невысказанное, потаенное, однако понятное:

- они еще не доросли до уровня израильских учеников;
- они во власти комплекса неполноценности;
- в их поведении чувствуется подавленность и неуверенность;
- им будет очень тяжело в израильской действительности.

Именно здесь неожиданно оказались так востребованными национальные русские ментальные черты, впечатавшиеся в подсознание:
- послушание и дисциплина;
- коллективизм;
- серьезная мотивация к учебе;
- стремление к продолжению учебы в вузах;
- гибкость и приспосабливаемость;
- привычка к твердой руке на уроках (строгость учителя всегда оценивается как положительная черта).

Как это ни странно может показаться, именно сильные стороны русской школы спровоцировали, подтолкнули и развили в учениках слабые места.
Так послушание и чувство дистанции с учителем, почтительное отношение к старшим привели к потере самостоятельности, забвению своего Эго, привычке подавлять и ограничивать себя во всем, соглашаться с тем, с чем не хотелось бы соглашаться, глубокому ощущению связанности по руками ногам.
Коллективизм породил систему списывания, неуверенности в собственных силах и знании, боязни самовыражения, шаблонным высказываниям, полному контролю над каждым словом, потере оригинальности. Не высовывайся, не выделяйся, будь как все, ты лишь винтик в машине.
Мотивация к учебе и стремление к высшему образованию привели к однобокости, зашоренности сознания и полному краху всех надежд в случае, когда не удается поступить в вуз.
Гибкость и приспосабливаемость - к быстрой и безвозвратной потере своих национальных особенностей, забвению русского языка, отчуждению от русской культуры, полной ассимиляции в условиях жесткого давления окружающих, в чужой языковой среде выпускникам широкие возможности дальнейшего устройства в жизни.
Привычка к подчинению мешала выпускникам в их дальнейшей израильской судьбе, жизнь грубо ломала сложившиеся представления.
Израильская школа изначально не была однозначно ориентирована на высшее образование, оставляя своим выпускникам широкие возможности дальнейшего устройства в жизни. Гибкая сеть всевозможных курсов, колледжей специальных школ давала возможность основной массе выпускников найти работу, лишь малая часть продолжала учебу в вузах.

Правда первая и последняя

В своей статье об особенностях израильской системы воспитания я, конечно же, не смог охватить все вопросы, волнующие русскую общественность. Не в моих слабых учительских силах развенчивать все сложившиеся мифы и убеждать читателей в нормальном процессе исторической эволюции, который переживает сегодня образовательная система. Как и любая сложная социальная система, она имеет мощный инерционный ресурс, готовые и испытанные годами методики, от которых не собирается отказываться, и сложившуюся бюрократию, которая изо всех сил сопротивляется любым переменам и революционным сдвигам.
И все же по большому счету не стоит отчаиваться: израильская школа не самая худшая в мире, недовольны же школами почти все эмигранты из бывшего Союза, где бы они ни жили.

"Заграница", 20.03.2007


  
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Поиск по сайту:

Подписка:

Наш e-mail
  



Hosting by Дизайн: © Studio Har Moria