Ури Мильштейн. Рабин: рождение мифа.

Памяти Арье Теппера

4 марта 1996 г. скончался Арье Теппер (Амит). Мы наездили с ним тысячи километров и сотни часов. От одного места боя к другому и с лекции на лекцию. В этих поездках, в длинных часах на дорогах страны начала появляться новая научная дисциплина - семиотика (знаковая система) армии. В них появлялись, обсуждались, шлифовались и отбрасывались тезисы и положения. 4 марта мы тоже были в поездке. Рядом со мной вдруг стало как-то тихо, и я спросил у Арье: “Что с тобой?” И тогда я почувствовал его голову на своем плече. Я положил руку на гудок и поехал через все светофоры - удивленные полицейские появились позади. Через три минуты я был в больнице в Кфар-Сабе - врачи сказали: остановилось сердце. Арье умер как солдат - на поле интеллектуального боя.

Всего за несколько месяцев до этого в Отделе истории ЦАХАЛа начали искать самого храброго солдата в истории сионизма. Были три кандидата: Рафаэль Эйтан, Меир Хар-Цион и Арье Теппер - выбрали Теппера. “Видишь! - сказал я Арье - Ты, все же, победил!”. “Нет!” - ответил Арье. “Я - солдат. Солдату дают медаль!”. Он не получил медали в своей жизни.

Авигдор Кахалани спас Израиль в боях в Долине Скорби на Голанах в 1973г. Он - герой, в этом нет сомнения. Арье Теппер провел шесть решающих сражений, в которых он изменил ход войны. Это выше нормального человеческого понимания. Арье - как солдат - не укладывается в узкие рамки мышления израильских генералов и историков, поэтому о нем не принято говорить, его имя незнакомо общественности, его мнения не известны и не публикуются. А ему было что сказать!

Однажды ЦАХАЛ пытался купить его молчание. Ему предложили орден за бой, которого не было, против бедуинского племени, которого не существовало. Арье отказался. У него был кодекс чести, как у подлинных рыцарей, и орден за несовершенное деяние он считал оскорблением. Поэтому он презирал “официальных героев”, которые спокойно приписывали себе чужие успехи - или позволяли другим приписывать их себе. Мы оба - Арье Теппер и Ури Мильштейн - дали сами себе клятву: слово лжи не сойдет с наших уст. Поэтому мы обрекли себя на бойкот и насмешки. Все равно! - Арье сдержал свою клятву, и я не собираюсь нарушить ее.

Выйдя на пенсию, Арье вставал каждый день не позднее 5 часов утра и начинал читать. Не беллетристику - монографии и научные статьи, которые кажутся скучными большинству людей. Потом он садился за компьютер и начинал писать - тысячи файлов, которые он передавал мне - никто больше ими не интересовался. Арье был подлинным интеллектуалом в безинтеллектуальной атмосфере израильской интеллигенции. Поэтому академия, средства информации, ЦАХАЛ и широкая публика игнорировали его.

Арье Теппер назначил сам себя ответственным за безопасность Государства. Он исполнил свой рыцарский долг, делал единственное, что он мог: читал, думал и писал. Он умер 4 марта, ровно через четыре месяца после смерти Рабина. Пусть эта книга будет ему медалью.

Арье принадлежал к редкой породе рыцарей. Его поведение определял рыцарский кодекс чести - ответственность за товарищей по оружию и за массу, неспособную защитить себя. 20 апреля 1948 г. Рабин оставил своих солдат под арабскими пулями - он бежал с поля боя! Дважды - в 1974 и в 1992 гг. - он стал главой правительства Израиля. Грядущий обман избирателей, соглашения в Осло, пули Игаля Амира, беспомощность и бесполезность системы безопасности, возглавляемой Рабиным, можно было предсказать еще в 1948 г. - если бы общество Израиля умело и хотело наблюдать знаки своей армии и своей культуры.


КОНЕЦ ЖИЗНИ. Первое предисловие

ХХ век провел грань в истории человечества. Технологические возможности Человека развились чрезвычайно. Он способен уничтожить самого себя как биологический вид и даже всю планету как среду обитания Высшей жизни. Разрушение может быть произведено сознательно, нажатием кнопки ядерной, химической или биологической атаки. Оно происходит хаотически и бездумно: в ходе Прогресса Человек вырубает последние леса Амазонки, разлагает озон атмосферы, отравляет океан и почву химикалиями. Созидание неизбежно сопровождается разрушением. Раньше это понимали немногие провидцы, теперь это - проблема жизни и смерти всех и каждого.

Конец Жизни человечества стал вполне реален, и он придет, если мы не успеем проанализировать ситуацию и найти решение.

XX век увидел необычайный исторический эксперимент. Народ, разбросанный по лицу планеты, воссоздал свое государство в крошечной и проблематичной ее точке. Поколения были оторваны от земли и традиции государственности, возврат был болезненным и тяжелым. Кругом были враги, и не было времени. Так это было угодно Судьбе, или случаю, или Провидению. Гитлер доказал, что правы были те, кто торопился. За торопливость, за недостаток времени приходилось платить обезличиванием, идеологической дисциплиной, принятием нелепых теорий. Теперь приходится платить и за это.

К концу XX века Израиль приблизился к Концу Жизни; он придет, если мы не успеем проанализировать ситуацию и найти решение.

Силовое решение проблем называется войной. Во всей истории человечества войны являлись экстремальной формой деятельности человеческих обществ. Войны - это экзамен на превосходство общественных структур, но это и профессиональный экзамен сил безопасности и военных концепций. Сочетание этих факторов определит судьбу государств и цивилизаций. Войны - водоразделы эпох, и не случайно столь удобно делить историю на периоды: от одной войны до другой.

Страницы истории залиты кровью. Издавна человечество мечтает обойтись без войн; это мечта, обещание, но и конец истории. Пока что "цивилизованные" государства связали себя системой этических конвенций. Конвенции должны заменить недостаток интеллектуальной работы.

Но на Земле XX века есть и варварские государства. Они ведут себя точно так же, как все мы ведем себя по отношению к Планете. Они разрушают все вокруг себя, и самих себя тоже. В этом состоит высший парадокс Нынешней Цивилизации - во имя высших идеалов Гуманизма, Равенства, Прогресса и Стремления к счастью варвары получают шанс на уничтожение жизни.

Варвары могут быть обузданы только силой, то есть - войной. Поэтому мечта о планете без войн остается мечтой и в конце XX века. Мы не знаем, что будет потом, но пока что отказаться от силы - значит приблизить Конец Жизни. Когда-то войной занимались по наследству. Сын генерала рос генералом, сын лейтенанта - лейтенантом, сын стратиота - стратиотом. Так же были устроены и гражданские институты: сын короля становился королем, дети аристократов росли и воспитывались, чтобы управлять государством. Ситуация изменилась в последние 200 лет. На арену истории вышли массы. Государственные системы усложнились. Семейную преемственность профессий сменили образование и наука. Для устройства и функционирования гражданских структур были разработаны теории. По большей части они уже устарели, но все же есть хоть что-то. Есть хотя бы первый шаг для бесконечной лестницы интеллектуального познания. Но для войны - нет и этого. "Военная полка" библиотек пуста, или, что хуже того, она заполнена томами мифов. Войны и системы безопасности исследуются только с точки зрения этики. К часу экзамена государства приходят неподготовленными интеллектуально, их безопасность зависит от случайного личного опыта таких-то и таких-то генералов и - в редчайших случаях - от неумелых попыток хаотического обобщения. Безопасность государства и военное дело не развиты как научные дисциплины. Военное искусство деградирует.

Возрастает опасность Конца Жизни.

Израиль оказался уникальной военной лабораторией. В самый короткий срок он прошел все виды войн: от камней, к танковым сражениям, к ядерному паритету, к ракетам с лазерным наведением - и снова к камням интифады, на которые он не смог найти ответа. Поэтому ЦАХАЛ бежал из Газы и Иерихона, поэтому он бежит из Иудеи и Самарии. Можно придумывать любые этические и эстетические аргументы для соглашения в Осло. Истинной причиной является тактическое бессилие, профессиональная импотенция, отсутствие ответа на стратегию и тактику интифады. Поражение ЦАХАЛа было предрешено, потому что ни одна из войн Израиля не была изучена. Изучение заменяли созданием мифологии. Пришел час экзамена. При отсутствии традиции и техники интеллектуальной работы, решение не могло быть найдено. Осталось только признать поражение. Чтобы придать ему известную долю элегантности, Перес провозгласил: израильско-палестинский конфликт закончился! Арафат в мечети Иоганесбурга провозгласил: джихад продолжается!

Один из них прав, но только один. Или сто лет кровавой борьбы были простым "недоразумением", которое удалось благополучно устранить, или перед нами - новый этап все той же борьбы. Выбор одной их двух альтернатив определит решения и действия каждой из сторон. Ошибка в понимании действительности может стоить жизни тысячам граждан Израиля, возможно, и всему государству. Чтобы принять правильное решение, надо понять ситуацию. В конце XX века любое усилие государства будет обречено на провал, если оно не сумеет повести за собой массу или хотя бы добиться ее пассивного согласия. Это и есть подлинный смысл демократии. Применительно к нашей задаче это означает, что интеллектуальные выводы, их фактологическая база, техника и ход дискуссий, должны быть публичны, то есть открыты для всех, кто хочет их знать.

И тут мы наталкиваемся на первое препятствие. Наши знания о войне вообще и о войнах Израиля в частности ограничены, в основном, мифами. Мифы дают слишком общую картину, только конечный результат: как правило, победный. Их польза для интеллектуального анализа - минимальна. Требуется обратиться к эмпирическому материалу, причем в первую очередь нас будут интересовать собственные ошибки и неудачи как материал для изучения и обдумывания. Но и сами системы мышления должны быть подвергнуты критическому анализу, мы должны понять, как были созданы условия для неудач, какие ошибки в системе мышления, терминологии и идеологии предопределили их.

Научная дисциплина, дающая возможность такого анализа, называется семиотикой, то есть теорией знаковых систем. Семиотика государства устарела до невозможности. Семиотика Израиля стоит перед своей главной проблемой - катастрофическим недостатком времени. Но это не значит, что мы должны полностью отказаться от интеллектуальной работы. Сейчас, может быть, против своей воли, мы находимся в авангарде современного мира. Мы должны сделать максимум в почти невозможных условиях. Видимо, мы должны сделать и больше этого. Мы должны делать нашу работу в условиях недостатка времени и информации.

Начало работы

Мы должны найти интеллектуальное решение. Иначе неизбежен Конец Жизни.

Два человека, две судьбы столкнула военная лаборатория Израиля. Столкнувшись, они поняли, что взаимно дополняют друг друга, что вместе они способны на нечто большее, чем простая критика и восстановление исторических фактов, охраняемых мифологией. Первыми в мире мы начали разработку семиотики войны.

Арье Теппер вступил добровольцем в ПАЛЬМАХ в 1941 г. Он командовал многими сражениями, считался лучшим командиром взвода ПАЛЬМАХа. Взвод был самой большой тактической единицей. На бумаге существовали батальоны и даже бригады. Но на поле боя были взводы, редко - роты. Шесть раз действия Теппера оказывались судьбоносными для государства. Это много для одного командира взвода. Считалось, что Арье имеет редкий природный дар "читать местность", интуитивно находить тактическое решение. Сейчас мы бы сказали: производить интуитивный интеллектуальный анализ. В ПАЛЬМАХе не любили Теппера, потому что там не ставили задачу систематически развивать тактическую интуицию командиров. Узи Наркисс, впоследствии генерал и член руководства Сохнута, командовал ротой в Гуш-Эционе в январе 1948 г. 14 января арабы атаковали Гуш-Эцион. Это был самый большой бой с начала войны. Арабы имели абсолютное численное и позиционное преимущество, вели согласованные атаки при вполне грамотном командовании. Во главе трех отделений - по 10 человек в каждом - Теппер по собственной инициативе вышел в контратаку. Арабы были разбиты, они потеряли в этот день 200 человек убитыми, евреи потеряли трех. Инициатива Теппера и его военный интеллект изменили ход войны. Впоследствии Наркисс скажет, что Арье, несомненно, хороший командир и отличный боец, но он - тугодум, и с ним трудно беседовать на отвлеченные интеллектуальные темы. Мы не будем беседовать на отвлеченные темы, мы должны разобраться в военной тематике. Иначе Конец Жизни неизбежен.

Второй человек - это я, автор этой книги, Ури Мильштейн. Я добровольно пошел в парашютисты, в знаменитый 890-й батальон. Мои командиры - Эйтан, Заира, Давиди - угадали во мне будущего историка. На меня была возложена особая миссия - создать мифологию парашютных войск Израиля. Девятнадцатилетний солдат Ури Мильштейн справился с боевой задачей! Мне надо было работать в архивах, брать интервью у высших командиров. Мне повезло: парашютисты того времени были своего рода гусарами. Командиры выписали мне фальшивое удостоверение "военного журналиста". Они несколько ошиблись в общей оценке ситуации. Во мне развился интеллектуал, и притом интеллектуал патологический. Из тех, кто подобно Лютеру может сказать: здесь я стою и не могу иначе. Кодекс моего поведения определяется следующими императивами: подвергать все сомнению, искать факты, следовать фактам, игнорировать мифы, идти до конца в интеллектуальных выводах, публиковать результаты исследований.

Я исследовал взятие деревни Дир-Ясин в апреле 1948 г. Всем в Израиле и многим в мире известен этот грязный эпизод Войны за Независимость. Отряды ЭЦЕЛя и ЛЕХИ взяли штурмом арабскую деревню и убили 250 человек: пленных, женщин, детей, стариков. Я, как и все, знал этот рассказ и верил ему. Но техника моей работы требовала документов. К собственному удивлению, я обнаружил, что этот рассказ не подтверждается документами. То есть документы есть, но они рассказывают нечто совсем другое. "Дир-Ясин", как он известен в Израиле, обернулся мифом, и я сумел обнаружить его создателя. Им оказался Меир Паиль, популярный в Израиле военный историк и авторитетный эксперт, военный комментатор газеты "ha-Арец" и радиостанции РЭКА. Меир Паиль сказал, что меня следовало бы отправить в психушку, но он не опроверг ни одного факта, обнаруженного исследованием.

Аппарат

Наркисс и Паиль являются типичными представителями идеологического звена государственной системы; их задачей является превращать конкретные факты в мифы, исключающие возможность критики и исследования. Они успешно выполняют свою задачу. Созданная ими мифология столь совершенна, что даже политические противники верят в нее. Это крайне удобно аппарату. Аппарат защищает себя мифами. Он обязан быть всезнающим и непогрешимым, как секта пифагорейцев. Когда один из членов секты открыл непосвященным великую тайну иррациональности Ö2, его изгнали из академического рая. Масса должна быть уверена, что академия все знает и не способна ошибаться.

Аппарат подверг нас бойкоту: масса не должна знать факты, раскапываемые Мильштейном. Масса не должна знать, что думает Теппер о тактических способностях и военных успехах легендарных командиров ПАЛЬМАХа: Алона, Наркисса, Табенкина, Рабина. Мы должны были бороться не только с мифами, но и с аппаратом; многие годы мы пребывали в пустыне общественного безразличия. Нас обязывал кодекс поведения: интеллектуальная честность и рыцарская ответственность.

XX век породил аппарат. Масса вышла на арену истории, но аппарат манипулирует ею. Интеллектуализм и рыцарство мешают ему. Код поведения аппарата: абсолютная и безусловная верность системе. Эта верность будет определять продвижение по иерархической лестнице. Наркисс станет членом руководства Сохнута, Городиш - председателем концерна КУР, Рабин - главой правительства.

Власть - аппарату, послушание - массам, мифы - всем, знание - никому. Такова государственная формула XX века. Она торжествует в Израиле, перенасыщенном мифами. Она слишком напоминает идеологическую формулу средних веков, с заменой католической церкви на государственный аппарат. Возросла только технологическая мощь. Принципы остались теми же. XX век лишь усовершенствовал их.

Поэтому приближается Конец Жизни.

Церковь аппарата. Мильштейн и Теппер начинают рассказ

Если выражаться словами известной израильской песенки, то мы оба родились в одной деревне, не в центре, и не на границе, и не на палубе корабля нелегальной алии. Частный врач не обхаживал наших матерей, когда мы созревали в их чреве, им не были приготовлены отдельные комнаты, чтобы родить нас в идеальных условиях. Все это мы делаем сейчас для наших жен и дочерей. Нас не баловали на первых шагах нашей жизни. Наши матери были упрямы, наши отцы были "астронавты", головы их парили в высях утопий. Моему отцу сегодня 90. По взглядам своим он все еще якобинец троцкистского типа. В 1994 г. он голосовал за Хаберфельда "ради рабочего класса". Он не слышал о понятии церковь аппарата и не знает, что Бен-Гурион шел по пути Сталина, а не Троцкого.

Наши отцы любили быть трудящимися. Их заворожила риторика социал-сионизма. Их верность идеологии была выше, чем верность Земле Израиля или еврейскому народу. Потом они будут называть эту идеологию гуманизмом. Ни единого раза не совершили они гуманного действия. В биологическом виде Человек подвид гуманистический еще более редок, чем подвид интеллектуальный. Но подвид уничтожающий осуществил мимикрию: он усвоил их риторику.

Отец Арье совершил невозможное: в киббуце Ягур он стал руководить закупками, хотя его взяли, чтобы он был строителем. Если бы отцы-основатели могли предугадать, что он будет руководить закупками, его бы не приняли в киббуц. Отец Арье провел больше лет своей жизни в городе, чем в хозяйстве1. В конце концов, он нашел себе другую жену и окончательно переехал в Тель-Авив. От своего отца Арье получил урок: киббуцник мечтает исполнять общественную миссию - вне киббуца, лучше всего в Тель-Авиве, а еще лучше - за границей. Он понял этот закон, заметив, что лучшие силы поступают в точности, как его отец, и все вместе жалуются, как плохо им жить вне хозяйства. Но если - не приведи Бог! - у них отнимут их общественную миссию, и вернут работать в хозяйство, - тогда они поднимут крик и будут утверждать, что их режут по живому мясу, и оставят киббуц навсегда. Для Арье это был урок реализации ценностей, через несколько десятков лет этот урок выучила вся израильская публика на скандалах Ашера Ядлина и биржевых спекуляциях киббуцев.

Арье угрожал отцу, чтобы защитить мать. Не киббуц интересовал его - только семья. Отец для него был паразитом, в семье Арье видел высшую ценность. Для него было нестерпимо противоречие между провозглашаемыми принципами и фактическим поведением. Он требовал от отца достойного поведения. Отец ответил ему, что есть вещи, которых он еще не понимает. С тех пор прошло полсотни лет, и Арье все еще не понимает, хотя он сам прошел и развод, и вторую женитьбу. Простившись с Мирой, он постарался найти ей хорошего мужа и согласился, чтобы он усыновил его сына. Сын погиб в Войну Судного дня. Приемный отец, Арье Браун, участвовал в телевизионной программе, он представлял там осиротевшие семьи. Арье молчал и получил инфаркт. Это - кодекс рыцарского поведения.

Арье считает, что справедливость есть расположение вещей по их законным местам (так полагал и Аристотель). Арье действовал в нормативных кодах ответственности. Он не привел в исполнение смертный приговор отцу, но честный взгляд на реализацию системы ценностей не оставил места вере в мораль людей, обслуживающих аппарат. Халуцианское лицемерие, которое он наблюдал в зеркале своей семьи, вернуло его к первичному мышлению, свойственному эпохе до начала Нынешней цивилизации. Арье понял принцип: интеллектуальный анализ обстоятельств сообщает абсолютную тактическую способность.

Мой отец основал Фонд безработицы, он думал о безработных, пока аппарат строил себе дворцы. Аппарат отомстил ему, отвесив пенсию в $300 ежемесячно. Двадцать пять лет мой отец борется с этой несправедливостью. Контрольная комиссия отвергла его жалобу. Но он все еще ищет справедливости. Он отказывается взять адвоката, он верит в принцип единства трудящихся. Может быть, эта борьба поддерживает его жизнь. Мой отец не оставит наследства, он был и пребудет орудием аппарата - средством его борьбы за власть и выживание.

Беременность угнетала наших матерей. Рабы сионизма создавали тогда фундамент того, чему предстояло стать государством. Моисей2 вывел свой народ со строек египетских городов в пустыню, на свободу. Там он создал армию для завоевания Страны Израиля. Моисей понимал коды армии и войны лучше, чем кто либо другой в нашей цивилизации. Под его командованием вооруженный сброд вчерашних рабов уничтожил армию египетской империи и за сорок лет упражнений и маневров в пустыне стал профессиональной армией, маленькой и умной.

Военная доктрина Израиля развалилась после поражений Войны Судного дня. Теперь все высшие офицеры декларируют необходимость обновить армию и сделать ее маленькой и умной. Никто пока не сумел этого сделать, и меньше всего способны на это Дан Шомрон, Эhуд Барак и Амнон Шахак. ЦАХАЛ проиграл интифаду, он бежал из лагерей беженцев в секторе Газы. ЦАХАЛ сейчас - это армия большая, громоздкая и глупая.

Давид Бен-Гурион сковал своих подопечных наручниками, дабы не увернулись от строительства страны, от строительства партии, от строительства Гистадрута, от строительства аппарата. Он собрал евреев Восточной Европы, мечтавших быть якобинцами Франции или, на худой случай, пионерами Дикого Запада, он превратил их в сталинцев Палестины. Это один из величайших обманов, известных в истории.

Бен-Гурион был великим большевиком Святой Земли. Он хотел иметь в своем распоряжении силы и инструменты: Гистадрут, Банк hа-Поалим, киббуцы и ПАЛЬМАХ. Без них ему не удалось бы сломить ревизионистов и ЭЦЕЛЬ и создать хорошо смазанный аппарат. Главным в его глазах был аппарат - молитесь ему по утрам, служите ему днем и охраняйте его ночами. До сих пор Бен-Гурион считается неоспоримым авторитетом, его решения обязательны для нас. Смерть вождя не отменяет обязательности решений, она только усиливает авторитет, он перейдет теперь и на “продолжателей”. Рабин и Перес служили Бен-Гуриону в 1948 г., они "видели Ильича”, входили в его рабочий кабинет. Поэтому нам предназначено служить им - пожизненно и посмертно. Таково credo религии аппарата. Решения аппарата неоспоримы, гениальны и вечны. Жаботинский и Бегин осмелились не соглашаться с Бен-Гурионом - значит они недостойны стоять во главе государства. Всякий, кто думает иначе - предатель, он вонзает нож в спину, на крайний случай, его надо просто упрятать в психушку. Никто и не спорит: мы - сумасшедшие.

Наши родители были людской пылью в храмах аппарата. Религия аппарата победила в первой половине XX века. Наши родители плясали “хору” и клялись не критиковать аппарат до конца дней своих в знак благодарности за то, что им оказали честь быть людской пылью в храме. Церковь аппарата была основана в начале Нашей Цивилизации, 10 тысяч лет назад, за 6 тысяч лет до того, как Аврам бен-Терах3 основал религию Израиля. В XX веке религия аппарата сильна, как и прежде. Когда наши родители приехали в страну, они были принесены в жертву ее идолам. Сегодня аппарат есть необходимое зло, и его надо держать под контролем, чтобы оно не перешло границ.

Бен-Гурион поставил надсмотрщиков над своим народом: Леви Эшколь, Шрага Нецер, Пинхас Сапир, Голда Меир. Потом он понял, что ошибся, и восхотел сменить религию, из Высшего класса вернуться в народ, но было уже поздно. Высший класс уничтожил все лучшее в Земле Израиля. Для народа не осталось места, только для класса. Официоз изгнал своего основателя в политическую пустыню и спустя много лет вернул его - импотентом, чтобы использовать как символ. Символ - это тот же миф. Люди аппарата наклеивают на все этикетки символов, им необходимы мифы. Бен-Гурион-старик и Бен-Гурион-покойник - это изустный эпос, он полезен для воспитания сограждан. Ныне Бен-Гурион - легенда, которую он сам презирал в конце своей жизни. Мы тоже воспитывались на этом эпосе, но нам было известно и нечто другое. "Человек рожден свободным, но повсюду надеты на него кандалы" (Ж.Ж.Руссо). Кандалы интересовали нас больше, чем арестанты и стражники. Наши родители утверждали, что кандалы - это священная утварь храма. Мы говорим, что это мерзость, которую надо уничтожить. Мы догадались, что легенда - это сталь, из которой куют кандалы, что эпос - это великая ложь, рождающая рабство. Поэтому аппарат вынес нам приговор еще до нашего рождения.

Смерть Трумпельдора

От рождения мы были записаны в рабочий батальон (Гдуд авода), который Ицхак Садэ основал в память Иосифа Трумпельдора. Мы были рождены отчасти якобинцами, а отчасти и рабами аппарата, потому что нас учили любить Трумпельдора, а Бен-Гурион овладел его батальоном. Трумпельдор основал движение “hе-Халуц” под влиянием якобинцев, декабристов, эсеров и анархистов, идеи которых он усвоил в России. Троцкий был якобинцем. Трумпельдор был троцкистом. Два еврея верили, что индивидуум должен служить великому делу: революции или сионизму, служить в армии, на заводе, в поле. Эти принципы вдохнул Троцкий в Красную армию и на серебряном блюде преподнес Советскую Россию Ленину и Сталину. Трумпельдор мечтал создать армию народа. Ее солдаты поведут за собою народ, они будут следовать кодексу рыцарской ответственности, будут готовы умереть за свое дело. Аппарату не нужны рыцари, ему не нужна ответственность. Ему нужны слуги и корыстная верность. Аппарат готов нанимать слуг и оплачивать их верность. Трумпельдор презирал слуг аппарата. Не было большей опасности для Бен-Гуриона и для его большевистского аппарата. Поэтому Трумпельдор был для него врагом.

Трумпельдор предупреждал халуцев перед отъездом, чтобы они не присоединялись к партиям. Аппарат был ему омерзителен. Для политиков ишува уничтожение Трумпельдора был вопросом жизни. Он мог бы предотвратить создание аппарата. Поэтому они предпочли не посылать ему в Тель-Хай военной помощи, несмотря на все его просьбы. Не выходя из своего кабинета в городе Яффо, Бен-Гурион убил Трумпельдора.

Но и мертвый Трумпельдор был опасен аппарату. Он оставил после себя рыцарскую легенду, он якобы сказал: “Хорошо умереть за нашу страну”. Рабы аппарата, перевоспитанные евреи Восточной Европы, не должны были умирать “за страну”, они должны были умирать за аппарат. Убить Трумпельдора-легенду оказалось труднее, чем Трумпельдора-человека. Для этого нужна была культурная манипуляция. Берл Каценельсон служил Бен-Гуриону и произвел культурную манипуляцию. Он был главой идеологического отдела. Бен-Гурион служил Берлу, созданный им аппарат давал ему трибуну, авторитет и защиту: затыкал рот тем, кто думал иначе. Дуумвират Бен-Гуриона и Берла ковал нам кандалы. Он и сейчас еще правит Израилем.

Берл писал, что легко быть героем на мгновение, подняться в атаку, взойти на эшафот. Много труднее стоять без отдыха на страже интересов человека, такого, как сам Берл, Бен-Гурион и прочие гиганты сионизма. Они убедили наших родителей, что они приехали сюда, чтобы создать “нового человека”, который будет без отдыха стоять на страже интересов аппарата. По Берлу, рабы аппарата - истинные герои.

Но и этого было мало. История мешала аппарату. Войны и погромы не давали ему покоя, будили рыцарскую ответственность у почти прирученных слуг. Для полной победы нужно было добить Трумпельдора, и тогда послушные слуги пера начали развенчивать его “миф”. Так родилась новая легенда о том, что Трумпельдор не хотел умирать, что истинным лозунгом должно стать: “Хорошо жить за нашу страну”. Конечно, лучше жить, чем умереть, и Трумпельдор не был идиотом, он не искал смерти. Но он был готов умереть для того, чтобы еще одна гора осталась еврейскому народу4. Впервые за 2000 лет еврей был готов отдать свою жизнь за кусок земли. Это была новая парадигма поведения, она означала, что сионизм был создан не ради нового человека и не ради службы аппарату.

В бою за Тель-Хай был убит естественный лидер еврейских воинов Страны Израиля. Власть перешла к лидерам аппарата и манипуляций. Но Бен-Гурион не стал бы “развенчивать миф Трумпельдора”, он не был ни настолько низок, ни настолько глуп. Эту задачу взяли на себя его эпигоны, поколение детей гигантов. Они получили власть над государством на серебряном подносе и не отдадут власти никому. Ицхак Рабин должен был добить Трумпельдора и “развенчать его миф”, потому что он бежал с поля боя 20 апреля 1948 г. Рыцарская ответственность чужда ему, поэтому Меир Паиль похвалит его за этот поступок; поэтому нормальный израильтянин примет объяснения Паиля и не захочет слушать об этом бегстве даже 47 лет спустя. Рабин стал премьером, потому что Трумпельдор пал в бою за Тель-Хай.

Мы родились для рабочих батальонов, ведомых троцкистами и сталинистами, мы были рождены чтобы стать подмастерьями или мастерами, строителями или слесарями - воплотить антиэволюционистскую мечту сионизма: отслоиться от интеллекта. И не нашлось тогда никого, кто мог бы понять ситуацию и разъяснить руководителям рабочего движения, что на этом пути никогда не построить им избранного народа, нового общества, нового человека. Эта дорога может привести только в "Дом Берла" (семинар имени Берла Каценельсона), но на этом пути никогда не возвести Третий Храм. Большевики истребили остаток вымирающей ветви, чтобы не нашлось объясняющих. Они требовали от сионистов действовать, а не думать, не сомневаться и не задавать вопросов. Освобождение человечества и освобождение человека не интересовало и не интересует аппарат и его идеологов, их интересует власть в сталинском стиле, власть над массой разрушителей.

Святая земля была лишь бедной провинцией истинной родины - Советской России. Большевистско-аппаратный вирус истребил на ней все доброе, умертвил бóльшую часть вымирающего подвида интеллектуалов. Большевистско-сионистский аппарат взял умный еврейский народ и превратил его в глупое израильское общество. Структура и смысл еврейского народа изменились в государстве Израиль. Мы были вырваны из традиции Авраама и Моисея и отброшены назад в традицию Нимрода. В этом - влияние сионизма на историю.

Властитель истинной родины родился в Грузии, он был великим светочем наших родителей, они называли его “солнцем народов”. Когда он умер, наши родители поклялись: “По твоему пути мы будем идти, твое имя будет нам путеводной звездой в борьбе за дело социализма и коммунизма5.

И таков был путь “солнца народов”: он разрушал свою собственную страну, вместе с Гитлером он начал мировую войну, вслед за ним он готовил уничтожение евреев. Мы услышали его имя прежде, чем услышали имя Гитлера, нам говорили, что он - “солнце народов”. Инстинктом мы чуяли в нем врага всего человеческого рода. На стенках чрева наших матерей мы вовремя разглядели надпись, но это чрево уже успели мобилизовать. Мы плакали - наш голос не был услышан. В среде, где мы были рождены, не прислушивались к голосу зародыша, не прислушивались к голосам беременных женщин. Даже матери не слушали голоса своих детей. В среде, где были мы рождены, не было отцов и матерей. Там были солдаты и солдатки рабочих батальонов.

Наши родители дышали в такт. Пыль шовинизма забила зеленые легкие земли, она поднялась к облакам и кислотным дождем возвращалась на землю, отравляя мир. В нашей маленькой стране этот дождь взрастил социалистический сионизм, в Германии - национал-социализм, в России - большевизм. У этой тройки был общий базис и общий знаменатель: единица - ноль, да здравствует масса! Если личные желания рвутся на волю, долг сознательного индивида - принести их в жертву. Так он докажет свое халуцианство и удостоится чести быть отмеченным в книге идеалистов. Индивидуум - всего лишь пылинка, он винтик гигантского завода. Да здравствует завод! Так набирали силу Гитлер, Сталин и Бен-Гурион. Так в первой половине XX века мы приблизились к Концу Жизни больше, чем за все четыре миллиарда лет биологии на земном шаре.

Наши родители были пушечным мясом, рядовыми солдатами Великого похода Мао-Цзедуна: из Восточной Европы в Святую Страну. Солдаты делились на лейб-гвардейцев и пушечное мясо. Гвардейцы были предназначены не для войны, а для защиты властителей от неизбежного когда-нибудь бунта пушечного мяса. Среди гвардейцев нашлись декабристы: они восстали первыми - воины групп "Бар-Гиора" и "hа-Шомер", чьим кодексом была ответственность. Это произошло в самом начале, когда великий сионист-большевик только начал набирать силу. Свое спасение они принесли в жертву ответственности. Бен-Гурион отверг их жертву. Он сказал: или я, или они. Кровавый счет заплатили евреи ишува в погромах 1920-1921 гг.

Затем восстали эсеры, собравшиеся в группу "hа-Киббуц", в среде рабочих батальонов под руководством Ицхака Садэ. Бен-Гурион подавил и их. После резни в Хевроне взбунтовались командиры Хаганы. В событиях 1929 г. они сумели разглядеть ошибки сионистского руководства - и Бен-Гурион выбросил их из организации. Они откололись и организовали ЭЦЕЛЬ, Бен-Гурион объявил им беспощадную войну. Арье входил в подразделение "Сезон", которое боролось с "сектантами", арестовывало их, держало в тюрьме в киббуце Алоним, избивало их в кровь. Бен-Гурион вбил идею вражды в голову своему стаду и своим грядущим последователям.

Потом началась война, и на линию огня было брошено пушечное мясо, вооруженный сброд - наши родители. Их послали вперед без обучения, без тренировки, без малейшего шанса дойти до вершины горы. Их задачей было - сражаться и пасть, впрясться нитью в красный ковер под ноги Единственному в поколении. Нас швыряло из стороны в сторону в рабочих батальонах, мы впитали знаковую систему армии прежде, чем родились. Знаковую систему антиинтеллектуальной системы. Об этой системе не полагалось говорить, ее не разрешалось изучать.

Правила игры

И это было правилом игры: солдат не рассуждает. При выполнении важных заданий, определяющих судьбу аппарата, нет места демократии. Мы родились в эпоху великих харизм, харизматических мастеров манипуляций. Лидеры манипулируют мифами, символами, идеалами и идеями, - и ведут за собой массу. Культурная манипуляция - главное новшество новой эпохи. Она - главное, террор лишь вспомогательное средство на переходный период: пока еще есть сомневающиеся.

Наши матери загнали свои сомнения в подсознание. Оттуда они проникали в наш мозг через общий круг тока крови. То были дикие женщины, но их укротили. Укротить - не значит уничтожить. Недикие женщины не приезжали в страну. Их родители хотели выдать их за йешиве-бохера, они обручились с сионизмом. Халуцы - это дикие лошади, обращенные в мулов. Они мечтали о вихре, о буре, о порыве, а получили аппарат и в придачу охмеляющий напиток. Пригубив от него, они начинали верить, что аппарат есть власть грядущего. До сегодняшнего дня Израиль с восторгом вздыхает о тех днях. Поэтому развалилась система воспитания в Израиле, поэтому Израиль стоит перед Концом Жизни.

И все же приручение в рабочем батальоне не было совершенным, ибо борьба шла и в самом батальоне, и потери были невосполнимы. Через свою кровь матери передали нам генетический код вымершей ветви интеллектуализма. Большевики не сумели расшифровать генетический код и не создали эффективной генетической защиты. Нам повезло: Лысенко спутал им карты! Наши матери брали по утрам немного критики в корзиночке с едой, когда шли мостить шоссе, строить единственному и непогрешимому дорогу на Олимп иерархии. Осколки их гнева запечатлелись в наших клетках, на них выросли наши тела. В своем чреве наши матери вынашивали тех, кому предстояло исследовать их слабости.

Наши родители искренне верили, что они будут строить и строиться. Днем будут строить, согласно указаниям руководителей, а по ночам используют время, отпущенное на отдых, и урвут себе по возможности. Это был их бунт против аппарата - фарисейский бунт. Хватай, сколько можешь втихаря - таковы были правила игры. У наших родителей не было настоящей жизни. У них была только игра.

Мы познали ее законы, еще будучи разделенными на яйцеклетки и сперматозоиды. Став плодом, мы начали пинаться. Наши матери были рады, они видели в этом признак жизни, они не поняли, что это был вызов на дуэль, на поединок, где уцелеет только один из двух. Еще не выйдя в мир, мы хотели сломать ограничения, уничтожить мафию “честных людей”. “Честные люди” не воровали, потому что все причиталось им по праву. Грабя, они воплощали идею. Они совершали преступления ради нашего будущего, и не отдавали себе в этом отчета. Мы - второе поколение шизофренической культуры. Но мы еще в утробе матерей отказались закрыть глаза на происходящее. Младенцами мы взялись за оружие.

Семиотика армии - это семиотика бунта. Аппарат современного государства запретил развивать семиотику армии, чтобы предотвратить бунт. Результат - семиотика армии не была развита, но хаотические восстания бушуют вокруг нас.

Бен-Гурион понимал все правила этой презренной игры. У него была гениальная интуиция. Он действовал, как будто до конца осознал ситуацию, и поэтому он был Единственным в своем поколении. Он установил порядок работы днем и мародерства ночами, условием была десятина, отдаваемая ему. Из нее он воздвиг Гистадрут и дал ему власть над нашими родителями, чтобы, по слову Каценельсона, они превращали себя в “нового человека”. Они работали ради будущего и верили, что будущее - это Бен-Гурион и Каценельсон. Эта вера проникла в молоко наших матерей, и, младенцами, мы сосали ее. Мы должны были передать ее нашим детям.

Бен-Гурион был величайшим манипулятором сионизма, поэтому он сумел построить большевистское государство аппарата: аппаратный театр, аппаратные университеты, аппаратную армию, аппаратное образование, аппаратный спорт, аппаратное здравоохранение. Никто не укроется от кислотного дождя, даже наша свободно-аппаратная пресса. Это первородный грех, без него ничего не было, и с ним не будет ничего.

Наши родители отказались от хорошей жизни в настоящем, ради спокойствия и счастья в недалеком будущем. Аппарат обещал им рай. Потом они действительно достигнут счастья и покоя, обрастут имуществом и средствами, и тогда они будут гордиться, что в прошлом были способны жертвовать своими личными интересами ради общества. Эту жертву они будут использовать, чтобы требовать все новых и новых льгот. У них есть право, они осушали болота.

Наши родители были более хитры и менее наивны, чем хотели бы выглядеть. Горе этой хитрости! Мы ни разу не попались на их уловки. Они были рабами, желавшими власти.

Энергия в воздухе

В Петах-Тикве мы сделали наш первый вздох. Воздух Земли Израиля того времени был чист и прозрачен. Аппарат еще не отравил его сажей нерентабельной индустрии, отходами обанкротившегося сельского хозяйства. В мгновение Великого Удара Рождения наши легкие втянули чистый воздух и вместе с ним массу энергии, замешанной в нем со времени Великого Удара Рождения Вселенной.

Человек рождается беспомощным: период младенчества и детства долог, чтобы он мог развить свой мозг, впитывая энергию, замешанную в воздухе. Воздух географического места несет в себе его историю, всю энергию, прошедшую через него, все электрические токи, все волны его магнитных полей. История места запечатлена в его камнях: знаковая система четырех миллиардов лет его существования во Вселенной.

В десятую долю секунды, выпрыгнув в мир, мы вдохнули жар авантюры. Йоэль Моше Саломон летом 1878 г. поехал из Яффо в Мелабес, жалкую деревню жалких феллахов, голодных и больных. Половина жителей деревни были слепыми. Йоэль Моше и два его товарища купили землю и основали родоначальницу всех еврейских поселений. Они создали новую парадигму поведения. Своей дерзостью Саломон вернул еврейскому народу потерянное 2000 лет назад. Он не был ни правым, ни левым, ни социалистом, ни капиталистом; он не искал богатства и не хотел славы. Для арабов и для всего мира евреи были “детьми смерти”. Саломон показал им, что можно иначе, что можно жить на Земле Израиля, а не только умирать на ней, можно овладеть пространством, а не толпиться в проулках святых городов, можно слушать пение птиц на равнинах Шарона вместо воплей арабских торговцев. И еще: он знал, что только так еврейский народ сохранит себя. Кодексом его поведения было рыцарство, и действиями его руководила ответственность.

Но Йоэль Моше Саломон не знал, что поля Мелабеса надо было обработать антиаппаратином. Кафка еще не написал "Процесса". То были дни надежды.

На нашем пути из чрева мы вдохнули кислород, который прошел через мозг Саломона. В наши легкие вошли кварки, протекшие сквозь его артерии; в нас вошла его энергия, заряды и желания. Этого нельзя доказать, но это факт. Многие будут утверждать, что эти обстоятельства не релевантны, не имеют отношения к делу. Пусть они не релевантны в глазах идеологов постидеологии из подвида уничтожителей - это не волнует нас.

Арье родился в Петах-Тикве в 1926 г., я - в 1940 г. В эти годы было предрешено, что в стране разразится война, и что арабы не дадут нам создать государство без пролития крови, что британские власти не будут помогать евреям в Земле Израиля, и что без их помощи, видимо, будет невозможно осуществить цели сионизма, и что Гитлер сделает все возможное, чтобы евреи не могли жить. Уже тогда можно было вдохнуть запах конца жизни, конца целей, конца мира.

Ядерные частицы войны висели тогда в воздухе, разбрасывались ветрами и клекотом орлов. По трубам они лились водою в дома, проникали в окна лучами света. У нас был только один выбор: победа на поле битвы - или Освенцим. Наши матери родили нас в мир, где не было места для непротивления злу насилием. В 1926 г. палестинцы точили ножи для резни в Хевроне, через три года там пролилась еврейская кровь. В 1940 г. Гитлер и его штаб планировали операцию "Взмах серпа": форсирование реки Маас, разгром Франции и завоевание Западной Европы. Прекрасный план! Отличное исполнение! - тактический успех на линии огня и крови вывел Окончательное Решение Еврейского Вопроса из-под матраца варварских снов на сцену мировой истории.

Сменились авторы, режиссеры, актеры и публика, но Освенцим еще стоит за кулисами, поэтому мы должны владеть военным искусством.

Все эти массы и энергии вошли в наши легкие в десятую долю секунды нашего явления в мир. Они не спрашивали нашего согласия, не интересовались нашими желаниями. Они тут же протекли в наш мозг, и они сидят там и по сей день. Без этой массы и энергии мы не отважились бы приступить к разработке военной семиотики.

Выполнение и послушание

Наши родители приехали в страну из Восточной Европы с 3-й волной алии. Эта алия готовила себя в халуцианских молодежных движениях к дисциплине выполнения и послушания, тренировала себя быть сознательным орудием аппарата. Дети орудий много лет спустя достигнут высших сфер государства и будут говорить о воспитании демократического сознания. Наша элита отравлена. У нас нет демократии. В церкви аппарата демократия - это риторическая фраза, манипуляционная формула, испытанное оружие идеологической войны.

Целью Бен-Гуриона и его поколения была власть. Не они основали сионизм, не они положили начало поселениям. Они принесли в сионизм организацию - так было построено Государство. Но вместе с организацией они принесли на Землю Израиля вирус большевизма. В халуцианских движениях еврейская молодежь Восточной Европы проходила программу промывания мозгов, курс молодого бойца, удачный во всех отношениях. Это было подражанием обучению в йешиве для тех, кто отверг йешиву. Молодежное движение давало веру, их Талмудом была Идеология Социалистического Сионизма. Это был великий успех сионизма, успех больший, чем ПАЛЬМАХ, который и сам есть успешный результат промывания мозгов поколению детей. Дети 2-й алии были превращены в средства борьбы за выживание отцов-основателей. Мы - дети детей, дети средств борьбы. Мы наблюдали отцов-основателей со дня нашего рождения. Мы видели, как наших товарищей запрягают в телегу, пытались спасти их - и не смогли.

Человек может учиться, может приспособиться к обстоятельствам, средство борьбы - никогда! Бен-Гурион запряг в свою телегу поколение детей и поколение внуков. Сейчас припрягают правнуков - Бен-Гуриона уже нет, но все вместе они тянули телегу Рабина, будут тянуть и телегу Переса.

Шимон Перес ведет правительство в сторону от стратегической линии Бен-Гуриона. Когда-то он был его помощником, он заходил в его кабинет. Авторитет отца-основателя поддерживает его, цитаты из Бен-Гуриона спасают его в трудные минуты, даже если они не имеют отношения к теме дискуссий. Меч полководца не уйдет в отставку, пока не источится без остатка. Государство Израиль размахивает мечом в эпоху сверхкомпьютеров и ракетно-лазерной войны.

В этом был секрет успехов в эпоху халуцианства, при сходных обстоятельствах это был секрет успеха Моисея после исхода из Египта. Почти тотальное разграничение между теми, кто принимает решения, и теми, кто будет их выполнять; вознесение руководителей на ступень богов, без права перечить им, ни при каких обстоятельствах, даже если они дойдут до старческого маразма, даже если они отойдут к праотцам. Дети Израиля приняли на себя долг быть рабами Господа, и это обязательство действительно и сейчас, спустя три тысяч лет, по крайней мере - для многих. Халуцы приняли на себя долг быть рабами идеологии, и это обязательство не отменено и 85 лет спустя. Секрет мощи основателей в их способности подчинить своей воле не только свое поколение, но и поколения потомков. Моисей приковал к себе уже 120 поколений, Бен-Гурион только четыре. В этом вся разница. Все остальное - миф.

Не то, чтобы лидеры не ошибались, но и когда было ясно, что они ошибаются, нельзя было оспаривать их авторитет, потому что этим оспаривалась бы прогрессивность системы. Лидеры учили, что лучше ошибаться, чем сомневаться. Моисей дал рабам, вышедшим из Египта, Тору (Пятикнижие), отцы-основатели социалистического сионизма дали им Идеологию. Идеология существует уже 85 лет. Советский Союз развалился, и вместе с ним рухнул коммунизм. Большевистское государство Израиль продолжает шагать вперед на деньги американского капитала. На большее нельзя было и рассчитывать, когда наши родители приехали в страну. Отцы-основатели жили идеями эсеров и эсдеков русской революции; поколение детей верило Сталину; внуки все еще тянут сталинскую телегу. Они горды выпавшей на их долю честью быть "людьми доброй воли" и бороться ”за мир во всем мире”.

В начале века группа "Кинерет", святая троица сионизма: Берл Каценельсон, А.Д. Гордон и Рахель Блувштейн - основали Идеологию. В конце века Хаберфельд был побежден на выборах в Гистадрут. За это время в мире произошли гигантские изменения, но идеологическая база правящей элиты израильского общества осталась неизменной. Элита хранила преемственность, идеология не изменялась - это вызывает одновременно и уважение и ужас. Общественное мышление в Израиле было заморожено на четыре поколения. Этот успех стал основой главного несчастья сионизма, он загнал его в кавычки. У наших родителей есть своя доля в этом процессе.

Рахель Блувштейн приходится тетей моей матери. Ее сестра Шошана была мне другом в юности. Моя мать ухаживала за поэтессой в последние пять лет ее жизни, физической и поэтической. Я знаю о ней больше, чем кто-либо другой. Я понимаю идеологию "Группы Кинерет", поэтому аппарат бойкотирует меня. В 1996 г. еще нет никого, кто бы принял эту версию.

Дети упрямых матерей

Леа и Яаков Теппер приехали из Бессарабии. Сара и Авраhам Мильштейн - из России. Как и многие другие, они прибились к идеологии "Группы Кинерет", которая превратилась в Партию рабочих Израиля, которая превратилась в МАПАЙ, которая превратилась в Маарах, который превратился в Рабочую Партию. Мы черные овцы этой цепочки, поэтому партийные агитаторы забрасывают нас камнями.

Наши родители не сомневались, что они приехали в страну, чтобы строить и строиться, создавать нового человека и формировать новое общество. Они действительно верили в эти лозунги. Эта вера - мощная политическая сила. Поколение Бен-Гуриона умело использовать ее, Поколение Рабина - тоже умеет. Во имя этих лозунгов наши родители принесли в жертву свою юность, свою личность, свою семью. Наши родители были солдатами рабочего батальона, работали в каменоломне, мостили дороги, строили дома. Четверо вдыхали пот товарищей, четверо мечтали родить рабочих, которые будут строить страну, четверо поженились во имя сионизма. Мы - дети родителей-халуцов, членов рабочего батальона. Наши родители ссорились, ссорились и ссорились - пока не расстались. Мы следили за ними и поняли: любовь не входила в планы сионизма.

Годы детства мы провели в Раанане. Арье запомнил шатры бедуинов, приходивших на север в засушливые годы. Я запомнил армейские заслоны, британских полицейских, которые искали людей ЛЕХИ и ЭЦЕЛя по апельсиновым плантациям. Матери были сильной частью наших семей. Мы - дети матерей. Наши матери были реалистами, отцы парили в воздухе. Наши матери были суровы и отталкивали мужчин. Наши отцы видели сны и любили всех вокруг, в особенности женщин. Отцы все время писали и читали. Мой отец читает до сегодняшнего дня, даже черновики этой книги. Мою мать посещали видения: беженцы приходят из пустыни; беженцы сидят по подвалам. Моя мать - Дельфийская Пифия.

Смелость наших матерей толкала нас вступить добровольцами в элитарные подразделения. В энтузиазме мужского авантюризма мы верили, что нет в мире задания, которое мы не могли бы исполнить. Интеллектуализм отцов заставил нас раскрыть глаза и увидеть фундамент. Служба в отборных подразделениях обучила нас военной семиотике. Элитарные подразделения - это не совсем армия, это еще и лаборатории.

В 1929 г. волна погромов прокатилась по стране. Киббуц Ягур похоронил трех товарищей, убитых группой Аз Ад-дин Эль-Касама. Идеология тех лет требовала занять место павших товарищей, к тому же начался хозяйственный кризис, вызванный плохим управлением. Исполняя идеологический императив, и послушные пропаганде лидеров наши родители вступили в киббуц. В то время многие начинали чувствовать, что цели сионизма не осуществимы без борьбы, и что Хагана, созданная секретарем Гистадрута, построена не для защиты евреев от арабов, но для защиты аппарата и идеологии от ревизионистов. Эту семиотику тогда никто не понимал, но многим не нравились результаты. Поэтому аппарат посылал своих солдат в киббуцы. Солдаты, расквартированные в городе, могли оставить ряды, могли видеть вокруг себя сомневающихся и общаться с ними. Киббуц огородил их монастырской стеной, надел на них оковы. Под угрозой стыда и позора до конца жизни киббуцник не посмеет пойти против устава монастыря. Поэтому издалека кажется, что общество в киббуце едино и достигло совершенства. Для многих этого достаточно, чтобы считать его идеалом и образцом. Аппарат может ошибиться, даже Первый в поколении может в чем то быть не прав. Но где-то есть идеал - киббуц - и поэтому идеология верна. Католической церкви необходим Франциск Ассизский. Киббуц - это францисканский орден католической церкви аппарата.

На истинной родине “лучший друг всех киббуцов” не ограничивался стыдом и позором. На истинной родине все молчали, ни слова сомнения не доносилось оттуда - верный признак, что там уже был достигнут идеал.

Многие от всего сердца верили этому рассуждению, многие и сейчас верят в киббуц. Родители Арье присоединились к идеалу по имени Ягур. Мои родители - к идеалу по имени Афиким. В юности молодежное движение промыло им мозги, теперь оно завлекало их в черную дыру хозяйства, где им предстояло потерять свою индивидуальную энергию и влиться в коллектив ради национальных целей.

Арье вырос в Ягуре, окончил сельскохозяйственную школу Микве-Исраэль и добровольно вступил в ПАЛЬМАХ. Я родился после того, как мои родители оставили Афиким, окончил 4-ю городскую школу Тель-Авива, добровольно пошел в парашютисты.

Киббуцное детство Арье и мое городское детство определили разницу. Арье не стал бы военным тактиком, если бы учился в городской школе; я не смог бы произвести интеллектуальный анализ боя, если бы рос в киббуце. Ядерное соединение привело нас к военной семиотике.


1 В подлиннике: мэшек - любовное самоназвание киббуцев.
2 В подлиннике: Моше бен-Амрам, "гражданское имя" вождя.
3 Гражданское имя основателя нации.
4 "Хорошо умереть" - это цитата из Горация, приписанная Трумпельдору. Так был рожден миф, который ныне "разрушают" неумные историки и журналисты. Трумпельдор сказал перед смертью: "Ничего (по-русски). Стоило умереть за нашу страну (ивр)". В этой простоте - различие. В этой простоте правда, которой не дано понять "постсионистам".
5 Из телеграммы соболезнования по случаю смерти вождя. Составлена руководством партии МАПАМ (ныне часть движения МЕРЕЦ) в Кнессете.



< < К оглавлению < <                       > > К следующей главе > >

  

TopList





Наши баннеры: Новости Аруц 7 на русском языке Новости Аруц 7 на русском языке Дизайн: © Studio Har Moria